11. «О душе» – избранные фрагменты

Введение. Краткий обзор.

Трактат Аристотеля «О душе» – не менее важное и популярное во все времена творение философа, чем «Метафизика». Оно стоит в первом ряду так называемых психологических трактатов Стагирита и стало на многие века основным материалом и источником при изучении психических явлений. При рассмотрении трактата остановимся лишь на наиболее существенных его местах, представляющих интерес для студента – богослова. Краткий общий обзор произведения дадим, используя комментарии В. Ф. Асмуса .

Определяя место психологии в системе философских наук, Аристотель в начале трактата пишет: «Ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо по тому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест. Познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ. Так вот, мы хотим исследовать и познать её природу и сущность, затем её проявления, из которых одни, надо полагать, составляют её собственные состояния, другие же присущи – через посредство души – и живым существам» («О душе» I 1, 402а1 – 10).

Приступая к исследованию сущности души, Аристотель в ходе историко-философского экскурса отбрасывает все те представления об этой сущности, которое он считает несостоятельными.

Он отвергает учение и о том, что душа сама себя движет , и о том, что она есть гармония, и о том, что она есть круговое движение . В самом деле, скорбь, радость, дерзость, страх, гнев, ощущения, размышление – не есть движение души, это движения, вызываемые душой . Некорректно говорить, что душа сочувствует, душа учится, душа размышляет, правильнее – человек душою сочувствует , учится, размышляет. Нет необходимости представлять, что в самой душе совершается движение: оно лишь направлено к душе, либо исходит от неё, имея в ней начало. Например, при ощущении движение идёт к душе от внешних предметов, при воспоминании же – от души.

Душа не способна и к самодвижению . Возражая Платону и особенно его ученику Ксенократу, учившему, что душа есть «само себя движущее число», Аристотель показывает нелепости, вытекающие из этого утверждения. Если душа – единица, то она неделима, не имеет частей, не имеет различий, и по этому не способна ни двигаться сама, ни приводить в движение нечто другое. Далее, если душа – число, то она занимает место в пространстве и имеет положение. Если от числа отнять другое число, то в разности получится ещё одно число. Между тем растения и некоторые животные продолжают жить и после рассечения их на части, причём в каждой части, очевидно, остаётся та же полная душа. Следовательно, если душа – единица, то в силу её неспособности двигаться необходимо предположить для неё внешнее движущее начало. А так как у животных движущее начало – их душа, то душа должна быть движущим началом и единицы, числа. Таким образом, душа не может быть вместе и движущим, и движимым, а есть только движущее.

Впрочем, если душа – единица, то она должна чем-то отличаться от других единиц. Но единицы – неделимые точки, они различаются между собою лишь своим положением. И если каждое тело состоит из бесконечного числа точек, а точки тела сами составляют то число, которое и есть душа, то почему же в таком случае не все тела имеют душу?

Учение о душе как самодвижущем числе есть вариация учения Демокрита о телесной душе, состоящей из тончайших частиц, и в силу этого, по Аристотелю, это учение ложно. Ведь подобно тому, как если представить, что душа – тело, распределённое во всём организме, то необходимо допустить, что в одном и том же месте находятся два тела (и тело организма, и телесная душа), а это абсурд, так и если предположить, что душа есть число, то необходимо допустить, что в одной – единственной точке находится большое количество точек, а это не менее абсурдно.

Кроме того в теории о душе как самодвижущемся числе нет места анализу свойств души, и нелегко даже строить догадки о таких состояниях, как печаль, удовольствие, размышление и т.п.

Несостоятельно, по Аристотелю, и учение о том, что душа состоит из эмпедокловых элементов. Оно имеет целью объяснить, каким образом душа воспринимает всё сущее и познаёт каждый предмет. Ведь, по Эмпедоклу, подобное познается подобным. Другими словами, это учение гласит, что душа состоит из самих воспринимаемых и познаваемых предметов. Однако, говорит Аристотель, существует бесконечное множество других предметов, состоящих из этих элементов. Допустим, что душа, состоя из элементов, будет способна познавать и ощущать элементы, из которых составлен каждый из этих предметов. Но сможет ли она воспринимать целокупные предметы, если в ней отсутствуют все соотношения и способы сочетания элементов? Сможет ли душа познать бога, человека, плоть, кость, если в ней не будет этих предметов? А, тем более, как она сможет познавать добро и зло?

Кроме того, о сущем говориться в различных значениях: как о субстанции, как о качестве, о количестве или иной известной категории. Но состоит ли душа из всех этих родов сущего или нет? Если, например, душа состоит из элементов, образующих субстанцию, то каким образом она сможет познать элементы других родов сущего? Если же предположить, что душа состоит из элементов, присущих всем родам сущего, то в этом случае душа будет и качеством, и количеством, и субстанцией. Но, по Аристотелю, душа – субстанция, и невозможно, чтоб из элементов, например, качества составилась субстанция, а не качество.

Напоследок Аристотель разбирает учение орфиков о душе. В орфических песнопениях говорится, что душа, носимая ветрами, входит в животных из вселенной при вдыхании. Но это невозможно ни для растений, ни для некоторых животных (по Аристотелю, не все животные дышат).

Таким образом, безосновательно душе приписывать движение; неверно также представлять её состоящей из элементов (стихий). Душе принадлежит желание, всякое стремление, от неё зависит способность животных двигаться (менять место), а также возрастание, зрелость и упадок сил.

Как мы ощущаем, мыслим и испытываем всякое страдательное или деятельное состояние – всею душою или какой-либо её частью? Другими словами, составляет ли жизнь действие какой-либо одной из частей души, или нескольких, или всех? И если душа состоит из частей, то что её соединяет в одно целое? Во всяком случае не тело, поскольку оно само соединяется в одно целое душой и удерживается ею в этом состоянии, так что когда душа покидает тело, оно разрушается и истлевает.

Душа есть причина и начало живого тела в трёх смыслах:

1) как источник происходящего в теле движения;

2) как цель, к которой это движение направляется;

3) как сущность живых тел.

Психология, как и физика Аристотеля, пронизаны телеологией . Душа есть причина в смысле цели. В природе всё существует ради чего-нибудь. Все живые организмы – орудия души и существуют ради души. Животные необходимо должны иметь ощущение . Если бы тело, одарённое произвольным движением, не имело ощущение, оно не достигло бы своей цели, предназначенной ему природой, и погибло бы. Тело, одарённое ощущением, должно быть простым или сложным. Однако простым оно быть не может, ибо в этом случае оно было бы лишено осязания . Осязание для него совершенно необходимо. Другие чувства (обоняние, зрение, слух) воспринимаются через среду; в осязании же ощущение возникает при непосредственном соприкосновении, и если его не будет, то невозможно станет одного избегать, другое привлекать. Поэтому невозможно будет и само сохранение животного. Вкус тоже есть осязание; пища есть род осязаемого тела.

Ощущение, рост, питание, увядание есть только там, где есть душа, то есть у живых существ. Поскольку из всех стихий лишь огонь есть нечто питающееся и растущее, то некоторые полагают, что единственная причина питания и роста заключена в огне. Но огонь не есть единственная причина указанных явлений в живых существах; в собственном смысле их причина заключена в огне.

Ощущение есть не только необходимое условие жизни животных, но и источник знания. Всё мыслимое, по Аристотелю, даётся в ощущаемых формах. Поэтому существо, не имеющее никаких ощущений, ничего не может познать. Полемизируя с Платоновым априоризмом в гносеологии (с его тезисом, что знание есть припоминание ), Аристотель полагает, что в уме нет ничего, чего бы раньше не было в ощущении. При такой постановке вопроса физико-пифагорейское и платоново учение о предсуществовании душ становится ненужным, излишним.

Предмет ощущения и восприятия существует независимо от ощущения и восприятия субъекта. Но этот предмет, будучи объективным и независимым, существует не пассивно. Воспринимаемый объект как бы движется навстречу нашему восприятию. Ощущение, кроме того, может возникнуть лишь при различии свойств ощущаемого объекта и воспринимающего органа чувств. Так, если и предмет, и орган одинаково теплы, то восприятие не может состояться. При восприятии объект через посредство тела субъекта производит в воспринимающей душе изменение, состоящее в том, что воспринимающему передаётся форма воспринимаемого. Отдельные чувства сообщают нам только те качества вещей, к которым эти чувства специально относятся, и в этом состоит восприятие единичного. Оно всегда истинное, чувства не обманывают нас. Общие же качества вещей (единство и множество, величина и форма, время, покой и движение), познаются не через отдельные чувства, а через общее чувство, собирающее образы, созданные в отдельных органах чувств. Орган этого общего чувства есть сердце. Местопребыванием памяти есть также общее чувство.

Полемизируя с Платоном, Аристотель полагает, что душе свойственны не «твёрдые», неизменные и неподвижные части, а гибкие, способные к переходам функции, богатые различными ступенями, оттенками. Он называет пять способностей души: душа питающая, душа ощущающая, сила стремления, сила движения и душа мыслящая. Первая способность, обеспечивающая размножение, рост и увядание, и только она, присуща растениям. Следующие три способности вместе с первой присущи животным. При этом третья и четвёртая способности определяют чувствования: по Аристотелю, там, где имеют место ощущения, появляются удовольствие и страдание, а также порожденные ими желания и движения. И, наконец, человеку как существу разумному, присущи все пять способностей.

Лишь в человеке к животной душе присоединяется разум, душа мыслящая. В то время как животные души возникают и уничтожаются вместе с телом, формой которого они являются, разум не возникает и не уничтожается ; он вступает извне в зародыш души, переходящей от отца (через семя) к ребёнку, не имеет телесного органа, не доступен страданию и изменению и не затрагивается гибелью тела. Но в человеческом индивидууме способность к мышлению предшествует действительному мышлению; разум подобен чистой доске, на которой само мышление, созерцающее объекты мысли, пишет определённое содержание. Кроме того, как уже отмечалось, мышление всегда сопровождается чувственными образами. Поэтому Аристотель различает двоякий разум: разум, который всё производит, активный разум , и разум, способный стать всем, пассивный разум . Первый разум вечен и причастен божественной жизни, последней же возникает же и гибнет с телом, будучи соединительным звеном между разумом активным и животной душой. Поскольку наше мышление осуществляется при взаимодействии обоих разумов, то у нас нет воспоминания о прежнем бытии нашего разума, ведь ни одна из деятельностей, свойственных живым существам, имеющим разумную душу, не может быть приписана бестелесному духу (активному разуму) до и после нынешней жизни. Это ещё один аргумент, являющийся, в принципе, детализацией вышеприведенного, против предсуществования души.

Именно активный разум производит понятия, формы вещей, мыслимые независимо от материи. Но если понятия суть чистые имматериальные формы, то и активный разум сам должен быть чистой, лишённой материи формой. Он есть форма форм , поскольку ещё раз формирует формы, произведённые низшими душевными силами (ощущением) и возвышает их к понятиям, свободным от материи. В силу своей имматериальности он лишён присущей материальным вещам бренности, бессмертен, причастен будущей жизни. Этого свойства лишена остальная часть души человека, соединённая в качестве чувственной с телом и образованная животной душой и пассивным разумом.

Таков краткий обзор основных положений трактата «О душе». Рассмотрим вкратце содержание этого сочинения по главам и остановимся на некоторых его фрагментах.

Книга I , глава 1 (402а1 – 403в19)

Место психологии среди других наук. Метод исследования. Природа души . Значение привходящих свойств для познания сущности. Связь души с телом . Исследование души – дело естествоиспытателя. Определение состояний души естествоиспытателем и диалектиком. Предмет и точка зрения естествоиспытателя, «техника» (владеющего искусством), математика и философа. Основной вывод главы.

… Прежде всего необходимо определить, к какому роду сущего относится душа и что она такое; я имею в виду, есть ли она определённое нечто (τοδε τι ), т.е. сущность, или же качество, или количество, или какой-нибудь другой из различённых нами родов сущего (κατηγοριαι ); далее, относится ли она к тому, что существует в возможности, или, скорее, есть некоторая энтелехия … Состоит ли душа из частей или нет и однородны ли все души или нет. И если не однородны, то отличаются ли они друг от друга по виду или по роду… Одно ли определение души, как, например, определение живого существа одно, или душа каждого рода имеет особое определение, как, например, душа лошади, собаки, человека, бога (живое же существо как общее есть либо ничто, либо нечто последующее (Примеч. «Живого существа» как общего (универсалии) нет; но оно существует, если мыслится как нечто последующее по отношению к единичным живым существам, ибо, по Аристотелю, без индивидуального нет и универсального, с упразднением единичного упраздняется и общее ). Подобным же образом обстоит дело и со всякой другой высказываемой общностью)… Если имеется не множество душ, а только части души, то возникает вопрос: нужно ли сначала исследовать всю душу или её части? Трудно также относительно частей определить, какие из них различаются между собой по природе и нужно ли сначала исследовать части или же виды их деятельности (например, мышление или ум, ощущение или способность ощущения).

… По-видимому, полезно не только знать суть вещи для исследования причин привходящих свойств сущностей, как, например, в математике… но и обратное: знание привходящих свойств вещи весьма много способствует познанию её сути. В самом деле, когда мы благодаря нашей способности представления в состоянии мысленно воспроизвести привходящие свойства вещи, все или большинство, мы можем самым надлежащим образом говорить также о сущности. Ведь начало всякого доказательства – это установление сути вещи.

… В большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. Но больше всего, по-видимому, присуще одной только душе мышление. Если мышление есть некая деятельность представления или не может происходить без представления, то и мышление не может быть без тела. Если же имеется какая-нибудь деятельность или состояние, свойственные одной лишь душе, то она могла бы существовать отдельно от тела. А если нет ничего присущего лишь ей одной, то, значит, она не может существовать отдельно… По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело… Ясно, что состояния души имеют свою основу в материи.

… Ведь сущность вещи, выраженная в определении, есть её форма, и если вещь имеется, то форма необходимо должна находиться в определённой материи; например, сущность дома, выраженная в определении, такова: дом есть укрытие, защищающее от разрушительных действий ветров, дождей и жары ; другой же скажет, что дом состоит из камней, кирпичей и брёвен , а третий будет говорить о форме в них, имеющей такие-то цели.

Книга I , глава 2 (403в20 – 405в30)

Необходим обзор взглядов философов – предшественников на душу. Два отличительных признака одушевлённого – движение и ощущение. Душа как движущее начало. Взгляды Левкиппа – Демокрита и пифагорейцев. Душа как нечто самодвижущееся. Взгляды Анаксагора, Эмпедокла, Платона. Душа как самодвижущееся число. Разногласия о началах. Взгляды Фалеса, Диогена, Гераклита, Алкмеона, Гиппона, Крития. Три признаваемых философами-предшественниками признака души: движение, ощущение, бестелесность. Учение о том, что подобное познаётся подобным. Душа и начала. Возражение Анаксагору, который учит: ум ничему не подвержен и ни с чем другим не имеет ничего общего – но каким же образом ум познаёт? Противоположности в началах. Происхождение названия жизни (от тепла ζην (жить) ← ζεω (киплю)) и души (от охлаждения ψυχη ← αναψυχω (охлаждаю)).

Книга I , глава 3 (405в31 – 407в27)

Взгляд на сущность души как на движение и выводы из этого. Точка зрения Демокрита: душа движет тело, в котором она находится, потому что она сама движется. Учение Платона о Мировой душе и возражение Аристотеля: критика взгляда на душу как на нечто протяжённое и на мышление как круговращение. Причина кругообращения неба – перводвигатель – бог . Органическая связь души с телом – одно действует, другое испытывает действие, одно движет, другое приводится в движение.

… вовсе нет необходимости, чтобы движущее само двигалось. Всё движется двояким образом – или при посредстве другого, или само по себе; мы называемым движущимся при посредстве другого всё, что движется потому, что оно находится на движущемся…

Так как совершенно очевидно, что душа движет тело, то естественно предположить, что она вызывает те же движения, какими и сама движется…

… Тимей хочет представить душу мира такой, каков так называемый ум, а не такой, какова, например, ощущающая душа или выражающая желания, ибо движение последних не круговое. Ум же един и непрерывен, как мышление; мышление же – это мысли, а мысли едины в том смысле, что следуют друг за другом наподобие числа, но не как пространственная величина. Поэтому и ум непрерывен не таким образом, а он либо не имеет частей, либо не так непрерывен, как пространственная величина. В самом деле, если бы ум был пространственной величиной, как бы он мыслил любую из своих частей? И точку следует называть частью пространственной величины. … Точек… бесчисленное множество и поэтому они никогда не будут пройдены умом до конца.

Не ясна также причина круговращения неба. Ведь сущность души не может быть причиной этого кругового движения, ибо так душа движется лишь привходящим образом; тело также не есть причина этого, скорее душа есть причина движения тела. С другой стороны, и не говорят, что подобное движение присуще душе потому, что оно лучше. И всё же бог должен был бы побудить душу к круговому движению по той причине, что ей лучше двигаться, чем покоиться, и что двигаться круговым движением лучше, нежели другим .

… каждое тело имеет присущую лишь ему форму, или образ… необходимо, чтобы любое искусство пользовалось своими орудиями, а душа – своим телом.

Книга I , глава 4 (407в28 – 409а30)

Критика взгляда на душу как на гармонию. Взгляд Эмпедокла и связанные с ним апории. Движения души и их истолкование. Учение о душе как самодвижущем числе и связанные с ним апории. Критика этого учения.

Книга I , глава 5 (409а31 – 411в30)

Продолжение критики учения о душе как самодвижущем числе. Классификация традиционных определений души: 1) душа движет другим, потому что она самодвижуща; 2) она есть тело, состоящее из тончайших частиц, или она наименее телесна в сравнении со всем остальным; 3) душа состоит из элементов (стихий). Критика учения о душе как совокупности элементов. Учение орфиков о душе. Душа как составная часть вселенной (Фалес). Способности души и её единство.

Книга II , глава 1 (412а1 – 413а11)

Три значения сущности. Определение материи и формы. Определение жизни. Тело как субстрат. Определение души как формы тела. Два значения энтелехии. Душа как энтелехия. Сравнение тела с орудием. О частях тела. Неотделимость души от тела. Возможное исключение.

Под сущностью мы разумеем один из родов сущего; к сущности относится 1) материя, которая сама по себе не есть определённое нечто; 2) форма, или образ, благодаря которым она уже называется определённым нечто; 3) то, что состоит из материи и формы. Материя есть возможность, форма же – энтелехия, и именно в двояком смысле – в таком, как знание, и в таком, как деятельность созерцания.

Жизнью мы называем всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основание в нём самом. Таким образом, всякое естественное тело, причастное жизни, есть сущность, притом сущность составная.

Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же как форма есть энтелехия , следовательно душа есть энтелехия такого тела .

Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью… Хотя единое и бытие имеют разные значения, но энтелехия есть единое и бытие в собственном смысле.

Душа есть суть бытия и форма ( logos ) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение . Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма (глаз же есть материя зрения ); с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, также как глаз из камня или нарисованный глаз…

Душа неотделима от тела ; неотделима какая-либо часть её, если душа по природе имеет части, ибо некоторые части души суть энтелехия телесных частей. Но конечно, ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела . Кроме того, не ясно, есть ли душа энтелехия тела в том же смысле, в каком корабельник есть энтелехия судна.

Книга II , глава 2 (413а12 – 414а29)

Обнаружение причины – главное в определении. Жизнь – признак одушевлённого существа. Различные значения понятия жизни. Жизнь растений и животных. Осязание – первое ощущение. Растительная способность, способность ощущения, разумная способность и движение – способности души. Ум – особый вид души. Определение души как того, чем мы живём, ощущаем и мыслим. Душа имманентна определённому телу.

Относительно же ума и способности к умозрению ещё нет очевидности, но, кажется, что они иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное – отдельно от преходящего .

Книга II , глава 3 (414а30 – 415а14)

Повторение предыдущего и новое перечисление способностей души: растительная способность, способность ощущения (и связанная с ней способность стремления, а также чувствования – удовольствие, печаль, приятное, тягостное), а также способности воображения и размышления. Стремление как желание, страсть и воля. Ощущение и удовольствие. Осязание как ощущение, вызываемое пищей. Голод и жажда как желания. Другие психические способности животных. Характер единства души. Градация способностей души.

Книга II , глава 4 (415а15 – 416в30)

О способностях души. Воспроизведение и питание – достояние растительной души. Душа как троякая причина живого тела: как то, откуда движение, как цель и как сущность тела одушевлённого. Критика взгляда Эмпедокла на направление роста. Возражение против взгляда на огонь как на основную причину питания и роста. Разбор мнения о том, что противоположное питается противоположным. Разница между питанием и способностью роста. Первая душа как питающее и как способность воспроизведения себе подобного. Тепло у одушевлённого существа как переваривание пищи.

Книга II , глава 5 (416в31 – 418а45)

Об ощущение вообще. О способности ощущения. Ощущение в возможности и действительности. Два значения возможности, претерпевания и способности ощущения.

Ощущение же в действии можно уподобить деятельности созерцания; отличается оно от последнего тем, что то, что приводит его в действие, есть нечто внешнее – видимое и слышимое, равно и другое ощущаемое. Причина этого в том, что ощущение в действии направлено на единичное, знание же – на общее . А общее некоторым образом находится в самой душе. Поэтому мыслить – это во власти самого мыслящего, когда бы оно ни захотело помыслить; ощущение же не во власти ощущающего, ибо необходимо, чтобы было налицо ощущаемое.

Книга II , глава 6 (41а6 – 418а25)

Три вида чувственно воспринимаемого и их характеристика:

1) то, что воспринимается каждый раз лишь одним отдельным чувством;

2) то, что обще всем чувствам;

3) нечто привходящее.

Общие качества воспринимаемого – движения, покой, число, фигура, величина. Пояснение чувственных качеств, воспринимаемых привходящим образом (например, вот это бледное оказывается сыном Диара. Ни одно чувство не испытывает ничего от привходящего ощущаемого).

Книга II , глава 7 (418а26 – 419в2)

Предмет зрения – видимое. Цвет. Определение прозрачной среды (вода, воздух) и света. Критика взгляда Эмпедокла на свет и воззрения Демокрита, отрицающего значение среды при зрении. Необходимость среды при звуковых и обонятельных ощущениях.

Книга II , глава 8 (419в3 – 421а5)

Книга II , глава 9 (421а6 – 422а7)

Характеристика запаха и обоняния. Связь между обонянием и вкусовым ощущением. Совершенство осязания у человека. Зависимость одарённости от тонкости осязательных ощущений. Условия обоняния у человека и у бескровных животных. Орган обоняния.

Книга II , глава 10 (422а8 – 422в17)

Вкус и осязание. Влага как условие вкусовых ощущений. Источник вкуса. Орган вкуса и влага. Виды вкусовых свойств.

Книга II , глава 11 (422в18 – 424а15)

Апории в вопросе о осязании. Одушевлённое тело (плоть) как смешение из земли, воды и воздуха. Осязание и вкус, их среда. Роль плоти в осязании. Ощущение осязательных противоположностей. Определение ощущения как некоей середины между противоположностями, имеющимися в ощущаемом. Характеристика неосязаемого.

Книга II , глава 12 (424а16 – 424в21)

Определение ощущения как того, что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи. Сравнение ощущения с отпечатком. Разрушительное воздействие на органы чувств чрезмерной степени ощущаемого. Причина отсутствия ощущений у растений. Невозможность того, чтобы неспособное к ощущению что-либо испытывало от соответствующего чувственно воспринимаемого объекта. Разбор вопроса о том, на что действует свет, звук, запах, осязаемое и ощущаемое на вкус.

Относительно любого чувства необходимо вообще признать, что оно есть то, что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи , подобно тому как воск принимает отпечаток перстня без железа или золота. Воск принимает золотой или медный отпечаток, но не поскольку это золото или медь. Подобным образом и ощущение, доставляемое каждым органом чувства, испытывает что-то от предмета, имеющего цвет, или ощущаемого на вкус, или производящего звук, но не поскольку под каждым таким предметом подразумевается отдельный предмет, а поскольку он имеет определённое качество, то есть воспринимается как форма (logos ). То, в чём заключена такая способность, – это изначальный орган чувства.

… Ясно также, почему растения не ощущают, хотя у них есть некая часть души и они нечто испытывают от осязаемого; ведь испытывают же они холод и тепло; причина в том, что у них нет ни средоточия, ни такого начала, которое бы воспринимало формы ощущаемых предметов, а они испытывают воздействия вместе с материей (Примеч. Растение не имеет ощущения, допустим холода и тепла; оно лишь охлаждается, нагревается, замерзает, вянет и т.п., т.е. изменяется не через восприятие формы тёплого, например, а само становясь тёплым ).

Книга III , глава 1 (424в22 – 425в10)

Доводы и доказательства того, что, кроме пяти внешних чувств, нет никаких других. Отсутствие особого органа для восприятия общих свойств. Необходимость наличия не одного, а нескольких чувств для более отчётливого познания общих свойств.

… Нет никаких иных внешних чувств, кроме пяти (я имею ввиду зрение, слух, обоняние, вкус, осязание)…

Не может быть особого органа чувства для восприятия общих свойств – они воспринимаются каждым чувством привходящим образом; таковы движение, покой, фигура, величина, число, единство … всё это мы воспринимаем при посредстве движения; например, величину [и фигуру] мы воспринимаем при посредстве движения, а покой мы воспринимаем как отсутствие движения, число – как отрицание непрерывности, притом через воспринимаемое лишь каким-нибудь отдельным чувством; ведь каждое чувство воспринимает лишь один род ощущаемого… Ведь иначе это было бы так же, как мы теперь сладкое воспринимаем зрением. Последнее возможно потому, что мы имеем как раз чувство для восприятия и сладкого, и видимого, благодаря чему мы узнаём и то, и другое, когда они встречаются вместе. Для общих же свойств мы имеем общее чувство и воспринимаем их не привходящим образом; стало быть, они не составляют исключительной принадлежности какого-либо чувства. А то, что свойственно воспринимать лишь отдельному чувству, остальные чувства воспринимают привходящим образом не как они сами по себе, а как нечто одно, когда в одном и том же одновременно воспринимается разное, как, например, когда мы узнаём, что желчь горька и желта… Не дело частного чувства судить о том, что эти два свойства составляют одно. Отсюда происходят ошибки, и видя нечто жёлтое, полагают, что это жёлчь.

… Ради чего у нас несколько чувств, а не одно только? Не для того ли, чтобы сопутствующие и общие свойства, такие, как движение, величина, число, были более заметны? Ведь если бы было одно лишь зрение и оно воспринимало бы только белое, то эти свойства оставались бы скорее незамеченными… Но так как общие свойства имеются и в том, что воспринимается разными чувствами, то ясно, что каждое из этих свойств есть нечто отличное от воспринимаемого лишь одним отдельным чувством.

Книга III , глава 2 (425в11 – 427а16)

Доказательство того, что самим зрением человек воспринимает, что он видит. Неоднозначность восприятия. Возможность наличия ощущений и представлений и после удаления воспринимаемых объектов. Тождество ощущаемого и ощущения в их актуальном состоянии. Наличие специальных названий для актуального состояния ощущений у одних чувств (звучание, слышание, видение), отсутствие таковых у других. Опровержение мнения, что чувственные качества не существуют вне наличия соответствующих ощущений . Ощущение как соотношение. Необходимость чего-то единого для установления различий ощущений. Способность различения. Пример точки как совмещения неделимого и делимого.

Книга III , глава 3 (427а17 – 429а9)

Отождествление древними мышления и ощущения. Невозможность объяснения ошибочных знаний с точки зрения теории о том, что подобное познаётся подобным. Различия между ощущением и мышлением: ощущение всегда истинно и имеется у всех животных; мышление же может быть ошибочным и свойственно лишь животному разумному – человеку. Воображение и его отличие от ощущения и мнения: ощущение может быть потенциальным и актуальным, оно имеется всегда, оно всегда истинно; воображение же бывает вне потенциального и актуального – в сновидении, оно имеется не всегда и оно не всегда истинно. Связь мнения с верой: всякому мнению сопутствует вера, вере – убеждение, убеждению – разумное основание . Положительное определение воображения: это есть движение, возникающее от ощущения и действия . Этимология слова воображения: φαντασια от φαος (свет), ибо зрение самое важное из чувств, а без света нельзя видеть. Причины того, почему люди иногда действуют несообразно с разумом, а сообразно со своими представлениями.

Книга III , глава 4 (429а10 – 430а9)

Мышление. Аналогия между мыслью и ощущением. Ум и постигаемое умом. Ум у Анаксагора. Отдельность ума от тела . Разумная душа как местонахождение форм. Двоякое понимание возможности применительно к уму. Решение вопроса о том, познаются ли существо предмета и сам предмет одной и той же способностью или разными способностями. Апории, возникающие из положения о том, что ум прост, ничему не подвержен и не с чем не имеет общего (Анаксагор). Сравнение ума с дощечкой для письма, на которой ещё ничего не написано. Тождество мыслящего и мыслимого у бестелесного.

Как именно происходит мышление? Мышление , конечно, не должно быть подвержено чему-либо (Примеч. Как при чувственном восприятии ), а должно быть способным воспринимать форму, то есть в возможности должно быть таким, каково постигаемое умом , но не самим постигаемым умом, и так же как способность ощущения относится к ощущаемому, так и ум – к постигаемому умом. И поскольку ум может мыслить всё, ему необходимо быть ни с чем не смешанным, чтобы властвовать над всем, то есть чтобы всё познавать . Ведь чуждое, являясь рядом с умом, мешает ему и заслоняет его (Примеч. Т.е. если бы ум был с чем-то смешан, соединён с телом, то он обладал бы определённым качеством, которое всегда примешивалось бы к предмету мысли, препятствуя его умопостижению ).

Таким образом, ум по природе не что иное, как способность. То, что мы называем умом в душе, до того, как оно мыслит, не есть что-либо действительное из существующего . Поэтому нет разумного основания считать, что ум соединён с телом ; ведь иначе он оказался бы обладающим каким-нибудь определённым качеством, он был бы холодным или тёплым или имел бы какой-то орган, как имеет его способность ощущения; но ничего такого нет… Душа есть местонахождение форм… не вся душа, а мыслящая часть, и имеет формы не в действительности, а в возможности .

Способность ощущения невозможна без тела, ум же существует отдельно от него . Когда ум становится каждым мыслимым в том смысле, в каком говорят о сведущем как о действительно знающем (а это бывает, когда ум способен действовать, опираясь сам на себя), тогда он точно так же есть некоторым образом в возможности, но не так, как до обучения или приобретения знания, и тогда он способен мыслить сам себя.

У бестелесного мыслящее и мыслимое – одно и то же ибо умозрительное познание и умозрительно познаваемое – одно и то же. У материальных предметов любое мыслимое имеется лишь в возможности . Поэтому ум не будет присущ таким предметам (ведь ум есть возможность таких предметов без материи), но ему мыслимое будет присуще.

Книга III , глава 5 (430а10 – 1430а25)

Ум, становящийся всем, и ум, всё производящий. Аналогия со светом. Вечность деятельного ума. Преходящесть пассивного ума и его зависимость от ума

Вершиной античной психологии является учение о душе Аристотеля (384–322 г. до н. э.). Он автор трактата «О душе», первого в мировой литературе систематического исследования по проблеме души.

Будучи учеником Платона, он расходился с ним в понимании природы идей, отвергая положение отдаленности идей от вещей. Широко известно его высказы­вание. «Платон мне друг, но истина дороже». По Аристотелю, каждая вещь есть единство материи и формы. В таком ракурсе душа понимается как форма живого органического тела. Как и Платон, Аристотель предлагает классификацию души. В ее основе находится выделение трех ступеней жизни: растительной, животной, человеческой. При этом способности высшей ступени включают способности предыдущих и не могут существовать без них.

Растительная и животная душа объяснялись Аристотелем материалисти­чески: они смертны и уничтожаются вместе с телом. Разумная душа идеальна, отделима от тела, ее сущность божественна. После смерти она не уничтожается, а возвращается в бестелесный эфир воздушного пространства.

Аристотель: душа как форма тела.

Аристотель преодолел представление о внешней детерминации души, открыв новую эпоху в ее понимании как предмета психологического знания. Не физические тела и не бестелесные идеи стали для него источником этого

знания, но организм, где телесное и духовное образуют нераздельную целостность. Тем самым было покончено и с наивным анимистическим дуализмом, и с изощренным дуализмом Платона. Душа, по Аристотелю, – это не самостоятельная сущность, а форма, способ организации живого тела.

Аристотель был сыном медика при македонском царе и сам готовился к медицинской профессии. Семнадцатилетним юношей пришел он в Афины к шестидесятилетнему Платону и несколько лет занимался в его Академии, с которой в дальнейшем порвал. Известная фреска Рафаэля «Афинская школа» изображает Платона указывающим рукой на небо, Аристотеля – на землю. В этих образах запечатлено различие в ориентациях двух великих мыслителей. По Аристотелю, идейное богатство мира скрыто в чувственно воспринимаемых земных вещах и раскрывается в прямом, опирающемся на опыт, общении с ними.

Аристотель создал свою школу на окраине Афин, названную Ликеем (по этому названию в дальнейшем словом «лицей» стали называть привилегированные учебные заведения). Это была кры­тая галерея, где Аристотель, обычно прогуливаясь, вел занятия. «Правильно думают те, – говорил Аристотель своим ученикам, – кому представляется, что душа не может существовать без тела и не является телом».

Кто же имелся в виду под теми, кто «правильно думают»? Очевидно, что не натурфилософы, для которых душа – это тончайшее тело. Но и не Платон, считавший душу паломницей, странствующей по телам и другим мирам. Решительный итог размышлений Аристотеля: «Душу от тела отделить нельзя», – сра­зу делал бессмысленными все вопросы, стоявшие в центре учения Платона о прошлом и будущем души.

Выходит, что упоминая о тех, кто «правильно думает», Арис­тотель имел в виду собственное понимание, согласно которому переживает, мыслит, учится не душа, а целостный организм. «Сказать, что душа гневается, – писал он, – равносильно тому, как если бы кто сказал, что душа занимается тканьем или по­стройкой дома».

Биологический опыт и изменение объяснительных принципов психологии. Аристотель был и философ и исследователь природы. Одно время он обучал наукам юношу Александра Македонского, который впоследствии приказал отправлять своему старому учите­лю образцы растений и животных из завоеванных стран. Накап­ливалось огромное количество фактов – сравнительно-анатоми­ческих, зоологических, эмбриологических и других, богатство которых стало опытной основой наблюдений и анализа поведения живых существ. Психологическое учение Аристотеля строилось на обобщении биологических фактов. Вместе с тем, это обобщение привело к пре­образованию главных объяснительных принципов психологии: органи­зации (системности), развития и причинности.

Организация живого (системно-функциональный подход). Уже сам термин «организм» требует рассматривать его под углом зре­ния организации, то есть упорядоченности целого, которое подчи­няет себе свои части во имя решения каких-либо задач. Устрой­ство этого целого и его работа (функция) нераздельны. «Если бы глаз был живым существом, его душой было бы зрение», – говорил Аристотель.

Душа организма – это его функция, работа. Трактуя организм как систему, Аристотель выделял в ней различные уровни способно­стей к деятельности.

Понятие о способности, введенное Аристотелем, было важным новшеством, навсегда вошедшим в основной фонд психологиче­ских знаний. Оно разделяло возможности организма (заложенный в нем психологический ресурс) и его реализацию на деле. При этом намечалась схема иерархии способностей как функций души: а) вегетативная (она имеется и у растений); б) чувственно-двига­тельная (у животных и человека); в) разумная (присущая только человеку). Функции души становились уровнями ее развития.

Закономерность развития. Тем самым, в психологию вводилась в качестве важнейшего объяснительного принципа идея развития. Функции души располагались в виде «лестницы форм», где из низшей и на ее основе возникает функция более высокого уровня. (Вслед за вегетативной (растительной) формируется способность ощущать, из которой развивается способность мыслить.)

При этом каждый человек при его превращении из младенца в зрелое существо проходит те ступени, которые преодолел за свою историю весь органический мир. (Впоследствии это было названо биогенетическим законом.)

Различие между чувственным восприятием и мышлением было одной из первых психологических истин, открытых древними. Аристотель, следуя принципу развития, стремился найти звенья, ведущие от одной ступени к другой. В этих поисках он открыл особую область психических образов, которые возникают без прямого воздействия вещей на органы чувств. Сейчас их принято называть представлениями памяти и вообра­жения. (Аристотель говорил о фантазии.) Эти образы подчинены опять-таки открытому Аристотелем механизму ассоциации – связи представлений. Объясняя развитие характера, он утверждал, что человек становится тем, что он есть, совершая те или иные поступки. Учение о формирование характера в реальных поступках, кото­рые у людей как существ «политических» всегда предполагают нравственное отношение к другим, ставило психическое развитие человека в причинную, закономерную зависимость от его деятель­ности.

Изучение органического мира побудило Аристотеля придать новый импульс главному нерву аппарата научного объяснения – принципу причинности (детер­минизма). Вспомним, что Демокрит хотя бы одно причинное объяснение считал стоящим всего персидского царства. Но для него образцом служило столкновение, соударение материальных частиц – атомов. Аристотель же наряду с этим типом причин­ности выделяет другие. Среди них - целевую причину или «то, ради чего совершается действие».

Конечный результат процесса (цель) заранее воздействует на его ход. Психическая жизнь в данный момент зависит не только от прошлого, но и от потребного будущего. Это было новым словом в понимании ее причин (детерминации). Итак, Аристотель преоб­разовал ключевые объяснительные принципы психологии: сис­темности, развития, детерминизма .

Интересно, что через двести лет после открытия Алкмеоном того, что орга­ном души является головной мозг, великий Аристотель считал мозг своего рода «холодильником» для крови, а душу со всеми ее способностями воспринимать мир и мыслить помещал в сердце. Чтобы по достоинству оценить нетривиаль­ность вывода важно учесть, что он вытекал из медицинских наблюдений и экспериментов.

Учение Аристотеля было опасно для диктатуры церкви. Его главная формула, согласно которой «душу от тела отделить нельзя», сразу же делала бессмысленными все вопросы о воскре­шении, воздаянии, умерщвлении плоти и др. Сперва католическая церковь запретила Аристотеля, а затем стала «осваивать» его идеи, превратив в столпа богословия.

7. Стоики: Зенон, Хрисипп, Зенон из Тарса, Диоген из Селевкии, Сенека, Эпиктет.

Психологическая мысль в эпоху эллинизма.

В результате походов македонского царя Александра (IV век до н.э.) возникла крупнейшая мировая монархия древности. Вскоре она распалась, и ее распад открыл новый период в истории Древнего мира – эллинистический, для которого был характерен синтез элементов культуры Греции и стран Востока. Положение личности в обществе коренным образом изменилось. Свободный грек утрачивал связь со своим родным городом, его стабильной социальной средой и оказывался перед лицом непредсказуемых перемен. Со все большей остротой он ощущал зыбкость своего существования в изменившемся, ставшем чужим мире. Эти сдвиги в реальном положении и в самовосприятии личности наложили отпечаток на представления о ее душевной жизни. В них она осмысливалась под новым углом зрения. Вера в могущество разума, в великие интеллектуальные достижения прежней эпохи ставилась под сомнение. Возникла философия скептицизма, рекомендующая вообще воздерживаться от суждений, касающихся окружающего мира, по причине их недоказуемости, относительности, зависимости от обычаев и т.п. (Пиррон, конец IV века до н.э.). Такая интеллектуальная установка исходила из этической мотивации.

Полагали, что отказ от поисков истины позволит обрести душевный покой, достичь состояния атараксии (от греческого слова, означавшего отсутствие волнений). В концепциях этого периода идеализировался также образ жизни мудреца, отрешенного от игры внешних стихий и благодаря этому способного сохранить свою индивидуальность в непрочном мире, противостоять потрясениям, постоянно угрожающим существованию. Этот мотив направлял интеллектуальные поиски двух других доминировавших в эллинистический период философских школ – стоиков и эпикурейцев. Связанные корнями со школами классической Греции, они переосмыслили ее идейное наследство соответственно духу новой эпохи.

Стоики: пневма и избавление от страстей.

Эта школа возникла в IV веке до н.э. и получила свое название от названия того места в Афинах («стоя» – портик храма), где ее основатель Зенон (не смешивать с софистом Зеноном) проповедовал свое учение. Представляя космос единым целым, состоящим из бесконечных модификаций огненного воздуха – пневмы (в исходном значении – вдыхаемый воздух), стоики рассматривали человеческую душу как одну из таких модификаций.

(Понятие о пневме у первых натурфилософов мыслилось как единое природное, материальное начало, которое характеризует и внешний физический космос, и живой организм (служа носителем жизни), и пребывающую там псюхе (т.е. область ощущений, чувств, мыслей). У Анаксимена и других натурфилософов, как у Гераклита, взгляд на психею как частицу воздуха или огня означало ее порождаемость внешним, материальным космосом. У стоиков же слияние псюхе и природы приобрело иной смысл.)

Сама природа спиритуализировалась, наделялась признаками, свойственными разуму, но не индивидуальному, а сверхиндивидуальному. Согласно этому учению, мировая пневма идентична мировой душе, «божественному огню», который является Логосом, или, как считали позднейшие стоики, – судьбой. Счастье человека усматривалось в том, чтобы жить согласно Логосу. Подобно их предшественникам в классической Греции стоики верили в примат разума, в то, что человек не достигает счастья из-за незнания того, в чем оно состоит. Но если прежде рисовался образ гармоничной личности, в полноценной жизни которой сливаются разумное и чувственное (эмоциональное), то у мыслителей эллинистической эпохи, когда на людей обрушивались невзгоды, порождавшие страх, неудовлетворенность, тревогу, отношение к аффектам изменяется. Стоики объявили вредными любые аффекты. В них усматривалась «порча разума», поскольку они возникают при неправильной деятельности ума. Удовольствие и страдание – это ложные суждения о настоящем. Желание и страх – столь же ложные суждения о будущем.

От аффектов следует лечить, как от болезней. Их нужно «с корнем вырывать из души». Только разум, свободный от любых эмоциональных потрясений (положительных или отрицательных), способен правильно руководить поведением. Именно он позволяет человеку выполнять свое предназначение, свой долг.

Такая этико-психологическая доктрина обычно сопрягалась с установкой, которую, говоря современным языком, можно было бы назвать психотерапевтической. Люди испытывали потребность в том, чтобы устоять перед превратностями жизни с ее драматическими поворотами, лишающими душевного равновесия. Изучение мышления и его отношения к эмоциям носило не абстрактно-теоретический характер. Оно соединяло то, чем люди живы, с обучением искусству жить. Все чаще к философам обращались для обсуждения и решения личных, нравственных проблем. Из искателей истин они становились целителями душ, прообразом будущих священников, духовников.

В отличие от Эпикура стоики подчеркивали необходимость ранней социализации, подчинения законам, действующим в данном обществе, говоря о том, что каждый должен честно выполнять возложенные на него обязанности, диктуемые его ролью. Так в психологии впервые появляется термин роль –один из наиболее важных в современной науке. Эта школа разработала более приемлемую для большинства людей этическую концепцию и постепенно получила широкое распространение. Она зародилась еще в Древней Греции. Закладывали основы стоической этики деклассированные люди – бывший борец Зенон (336–264 гг. до н. э.), отпущенный на свободу раб Хризипп (281–208 гг. до н.э.). У них, естественно, не было денег на покупку земли для своей школы, часто не было даже своего дома. Поэтому свои беседы они вели, прогуливаясь по внешней колоннаде греческих храмов – стое. Отсюда и название этой школы – стоики, которое со временем стало нарицательным, обозначая твердость духа и постоянство. Постепенно приобретая все большую популярность, их концепция завоевывала новые слои общества, и в римский период эта школа была одной из самых известных и распространенных, к ней принадлежали многие видные политики, в том числе сенаторы Сенека , Катон Младший, Цицерон, Брут, император Марк Аврелий (I–II вв. н.э.).

Стоики разделяли взгляды Демокрита на атомистическое строение мира, говоря о том, что начало начал – это бытие, состоящее из атомов, которые являются первоосновой всей вселенной, втом числе и души и тела человека. Разделяли они и идею пантеизма (всеобщего одушевления природы) первых психологов. Понимая природу как целое, они утверждали, что душа - божественное начало (которое отождествляется с судьбой, провидением) присуще всей природе.

В этой школе была развита и концепция Гераклита о том, что четыре основных элемента природы – огонь, воздух, вода и земля - находятся в постоянном взаимодействии и взаимопревращении, т. е. «все находится во всем и все возникает из всего». Однако эти превращения подчиняются определенным законам, прежде всего закону «мирового года», определяющему возникновение мира из огня, его расцвет, закат, гибель, а затем новое возрождение.

Эти законы стоики приложили к развитию души, доказывая, что она после смерти тела умирает, поскольку атомы души, как утверждал и Демокрит, рассеиваются в воздухе. Однако умирает душа не сразу, а постепенно, теряя изначальную форму и концентрацию атомов. Это время, по мнению стоиков, дается человеку на то, чтобы его мысли, открытия, переживания вместе с атомами его души в процессе дыхания передались другим людям. В этой идее прослеживаются взгляды Аристотеля на передачу знаний, преображенные с учетом концепции атомизма.

Изучение процесса познания стало главным для психологов древней (греческой) стой. Это отразилось и на их понимании души, которую они называли «хорошо выделанным папирусом для записи». Стоики выделяли восемь частей души, из которых только одна не связана с процессом познания, но отвечает за продолжение рода. Остальные части – это пять органов чувств (обоняние, осязание, вкус, слух и зрение), а также мышление и речь. Шесть низших частей души общие у человека и других живых существ, а мышление и речь присущи только человеку.

Существенной переработке подверглась в школе стоиков и теория истечений. Ярко выраженный рационализм стоиков сделал ощущения лишь подсобным материалом для мышления – ведущего процесса познания. В этом процессе они выделяли пять ступеней – ощущение, память, воображение, фантазию и мышление (внешнее и внутреннее). При этом под внешним мышлением стоики понимали речь, полностью отождествляя эти процессы. С точки зрения стоиков, мышление как бы пронизывает весь процесс познания, оказывая влияние уже на первых его ступенях, так как именно разумность ощущений делает их правильными, т. е. очевидными для всякого. Мышление, т. е. осознание и оценка истинности и очевидности наших представлений, продолжается и при запоминании, и при фантазии, т. е. на всех этапах переработки знаний. Таким образом, в крайне наивном виде в концепции стоиков проявляется попытка связать воедино все ступени познания, показать их преемственность и вычленить критерий объективности познаваемого.

Идея Логоса, выражающегося в слове и связанного с разумом, мыслью, стала центральной для стоиков. С их точки зрения, логика – это учение и о мышлении, и о речи, раскрывающее их диалектическую взаимосвязь. Разработанную этой школой концепцию речи по праву можно назвать первой в науке теорией значения слов. Раз мысль обозначается словом, то и разница между ними в том, что мысль – это обозначаемое, а слово (символ) – обозначающее. Мысль и слово связаны с реальным предметом, составляя, таким образом, «треугольник отношений»: слово-мысль-предмет, так как слово правильно передает мысль и адекватно реальному предмету, который верно отражен в мысли. Доказывая, что слово, звук и предмет реальны, а мысль идеальна, стоики рассматривали взаимосвязь и происхождение этих элементов, заложив традицию изучения связи слова и значения, слова и его внутренней формы, представления. Значение хорошей формы проявлялось в том, что в теории стоиков слово приобретало дополнительное значение и силу, если подано в совершенной, поэтической форме. Так, форма торжественного гекзаметра нередко использовалась для юридических постановлений, моральных поучений, философских произведений. Такое же значение имела музыка, которая придавала словам дополнительный лад, новое значение. Исследования значения и внутренней формы слова стали впоследствии, уже в XIX–XX вв., ведущими для многих отечественных и зарубежных психологов.

Доказывая, исходя из треугольника отношений, что слово существует до и независимо от реального предмета, являясь не только его названием, но и сутью, стоики, как до них Пифагор, шли в сторону идеализации слова (как Пифагор идеализировал числа), отождествляя его с законом, которому подчиняется и природа, и человек, и космос. Именно таким образом, как будет показано ниже, и интерпретировал эту теорию Филон Александрийский.

Основываясь на идее Логоса, стоики признавали наличие в природе активного и пассивного начала, связывая их с причиной и материей. Так, Сенека писал, что «материя костенеет в неподвижности, причина же, или разум, ворочает материю как хочет, придавая ей форму... так в статуе существует и материя – бронза, и причина – художник, который придает материи обличье». В этом отрывке иллюстрируется одно из важнейших положений концепции стоиков: они связывали причину с ваятелем, художником, от которого зависит причина всех причин, и отождествляли ее с судьбой.

Прилагая понятие о причине к судьбе человека, стоики строили свое учение о психической активности, свободе воли и нравственности.

Одним из главных в концепции стоиков является вопрос о свободе духа. Ни одно из положений их учения не может сравниться по важности с этим утверждением. Однако провозглашая абсолютную свободу личности, они подчеркивали, что свобода духа не тождественна свободе действия. Противопоставляя духовную, внутреннюю свободу свободе поведения, свободе внешней, стоики исходили из того, что в мире есть только три категории – благо, зло и безразличие. Благо – все то, что соразмерно с природой человека, в том числе выдержка, умеренность, разум. Зло – излишества, аффекты. А безразличие – это то, что относится только к внешней стороне жизни людей, т.е. богатство и бедность, смерть, болезнь или здоровье. Понимание того, что ни богатство, ни власть ничего не прибавляют к внутренней силе человека, помогает ему преодолевать аффекты и не впадать в ярость или отчаяние при разорении либо болезни.

Таким образом, один из главных постулатов этой школы гласил, что человек не может быть абсолютно свободным, так как он живет по законам того мира, в который попадает. Предвосхищая слова Шекспира о том, что весь мир – это театр, они утверждали, что человек – только актер в той пьесе, которую ему предоставила судьба. При этом он не может выбрать для себя ни пьесы, ни роли. Они ему даны судьбой, роком, который никто не может изменить. Что же может сам человек? Он может только с достоинством играть ту роль, которая ему уготована. Получалось, что у человека есть две формы свободы – внешняя и внутренняя. Внешняя свобода, т.е. выбор пьесы и роли, не доступна человеку, но внутренняя свобода – способ игры этой роли – всецело в его воле. Понимание своей роли и своего предназначения в жизни дает человеку ощущение свободы, которая, таким образом, является познанной необходимостью, о чем позднее писал известный ученый XVII в. Б.Спиноза. О внутренней свободе, свободе самопознания и творчества, которая помогает преодолеть самые тяжелые обстоятельства, писал и основатель логотерапии В. Франкл, развивая идеи стоиков на современном материале, полученном психологией.

Итак, главный нравственный закон стоиков гласил: личная свобода проявляется в том, что каждый человек может сохранить свою сущность, свое достоинство в любых, самых тяжелых обстоятельствах. Человек с ранних лет должен понять, что он не в силах изменить свою судьбу, уклониться от нее. Сенека писал, что «желающего судьба ведет, а нежелающего – тащит». Поэтому хочет человек или нет, он все равно будет выполнять волю рока. Но он может являть собой жалкое зрелище плачущего и не понимающего своей цели человека, а может идти по жизни с гордо поднятой головой, сознавая, куда идет.

Хотя многие ученые того времени доказывали, что существуют определенные условия, в которых человек лишается нравственных сил, которые превращают человека в животное, лишая его духовности, Сенека, в согласии с основными положениями стоической школы, отрицал это, подчеркивая, что сильный человек в любых условиях, даже в рабстве и тюрьме, внутренне свободен. В отличие от эпикурейцев стоики не считали, что человек должен уклоняться от общественной жизни, они говорили, что любую посланную судьбой роль, будь то роль императора или раба, человек должен играть честно и добросовестно. Утешением было то, что император и раб по сути равны и в принципе могут поменяться местами в другой жизни, тем более что рабство, по их мнению, не распространяется на личность раба, но только на его тело.

Стоики утверждали, что «кто охотно повинуется приказаниям, тот избегает самой неприятной стороны рабства – делать то, чего не хочешь». Несчастен не тот, кто исполняет чужие приказания, а тот, кто исполняет их против воли, поэтому надо приучить себя желать того, что требуют обстоятельства. С этой точки зрения рабом является любой человек, который требует от жизни невозможного и находится в рабстве у страха, зависти, жадности. Так этика стоиков наполнялась нормативным нравственным содержанием, в котором проступает традиционное для римской школы убеждение в существовании нравственной нормы, особенно ярко проявляемой при воспитании детей.

Однако свобода духа, по мнению стоиков, проявляется не только в рациональной оценке себя и своей судьбы, но и в возможности уйти из этой жизни, если она тебя не устраивает. Они были убеждены, что рок может отнять у человека жизнь, но не смерть, которую выбирает несмирившийся человек, предпочитающий достойную смерть потере личной свободы. Развивая это положение, Сенека в письмах к Луцилию подчеркивал, что неважно, длинна или коротка жизнь, важно, чтобы она была достойно сыграна.

Необходимо отметить, что в концепции стоиков не было идей о пассивности, беспомощности людей, наоборот, она была преисполнена веры в человека, в могущество его разума. Сенека писал о том, что деятельный человек не станет отчаиваться, если у него что-либо не получается. Такой человек на минуту остановится, вздохнет, скажет: «Не судьба!», улыбнется и снова примется за дела. С ранних лет детям внушали, что они могут абсолютно все понять и преодолеть. Марк Аврелий в своем наставлении юношам писал: «Если тебе недоступно что-то, не думай, что это недоступно всем, но если это доступно кому-то, то и тебе также, ибо ты – человек». Таким образом, каждый ребенок должен был понять, что, несмотря на внешние ограничения (бедность, болезнь, рабство и т. п.), в нравственном и интеллектуальном плане он ничем не отличается от более удачливых сверстников, и потому законы и требования для него те же, что и для них.

С точки зрения стоиков, единственным ограничением для свободы и нравственного самосовершенствования человека являются аффекты, которые нарушают разумный строй жизни и бодрость духа. Они представляются и главной опасностью, мешающей процессу этического воспитания, а потому стихию чувств необходимо обуздать в детях для их же пользы. Человеку также необходимо научиться соблюдать внешние правила поведения, диктуемые его ролью, чтобы получать как можно меньше замечаний, ущемляющих его достоинство.

Давая советы учащимся, Сенека писал о том, что надо быть направляемыми, а не исправляемыми. Доказывая, что задача воспитания заключается в направлении учащихся по пути морального самосовершенствования, он говорил о связи нравственности с разумом и самообладанием. Таким образом, главной опасностью в процессе этического воспитания для стоиков, как и для Платона, была стихия чувств, которую необходимо обуздать в детях для их же пользы. Полное владение собой, спокойствие, которое не нарушается никакими житейскими волнениями, есть признак наивысшего психического здоровья и с точки зрения Марка Аврелия, который говорил: «Считай за признак полного развития, если тебя не будет смущать никакой шум, не будут волновать никакие голоса, слышатся ли в них льстивые слова, или угрозы, или просто пустые звуки».

Поскольку достижение полного владения собой, спокойствия, не нарушаемого никакими житейскими волнениями, есть признак наивысшего психического здоровья, важно уже в детстве обучать людей упражнениям, помогающим борьбе с аффектами.

Стоики разработали теорию аффектов, в том числе и способы борьбы с ними, которым необходимо было обучать детей уже с первых лет жизни. Они открыли, что аффекты связаны с телесными изменениями, и доказали, что первой стадией развития аффекта являются соматические нарушения, вследствие которых развиваются психологические – возникает мысль о том, что что-то случилось, и желание реагировать. Соответственно и при борьбе с аффектом телесные выражения, движения играют большую роль, усиливая аффект. Поэтому нельзя придавать аффекту внешнее выражение, так как тогда с ним будет труднее бороться. Об этом же много позже писал и Дарвин, который исследовал связь эмоций с выразительными движениями. Стоики также подчеркивали, что аффект нельзя усиливать воображением и нельзя одобрять поведение, связанное с ним. Такие упражнения, особенно в детском возрасте, они считали основой формирования нравственной личности.

Большое значение стоики придавали и исследованиям индивидуальных особенностей человека. Наибольшее распространение эти исследования нашли в медицине и педагогике.

Трактат Аристотеля «О душе»
Рассмотрим сначала краткое содержание трактата.
Первая книга в традиции античной философии посвящена изучению историографии темы, то есть теориям предшественников. Аристотель изучает трактовки понятия «душа», предложенные его предшественниками (Анаксагором, Демокритом, Пифагором и пифагорейцами, Платоном, Фалесом и Эмпедоклом). Обобщая теории предшественников, Аристотель признает душу «принципом движения». Также первая часть трактата посвящена рассмотрению самого движения, его четырех видов (по Аристотелю): перемещения, превращения, убывания, возрастания.
Вторая книга посвящена рассмотрению природы души и разрешению метафизических вопросов. В ней содержатся определения таких понятий, как сущность, материя, форма и энтелехия, классификация душ растений, животных или людей способностей в соответствии со способностями души к росту, к ощущению и к размышлению.
Третья книга рассказывает о пяти чувствах – осязании, обонянии, слухе, вкусе и зрении. Также в третьей книге содержится рассуждение о мышлении, которое противоположно ощущению и состоит из воображения и суждения.
Учение Аристотеля о душе – это ключевая теория его мировоззрения. Душа является как бы связующим звеном между человеком и божеством – ведь она связана, во-первых, с материей, а во-вторых – с Богом. Психология – наука о душе – является в представлении философа и составной частью физики, и составной частью теологии (первой философии, метафизики).
Однако к области физики имеет отношение не вся душа, а только часть души, существование которой невозможно без материи. Эта «физическая часть» часть души не тождественна с природными физическими сущностями - если бы это было так, то все природные тела были бы одушевленными. В действительности «душу» имеет только то, что живо. Жизнь – это одушевленность.
По этой причине предмет низшей, физической части науки о душе, психологии, совпадает с предметом биологии. И наука психология, и наука биология занимаются изучением живого, но подход к изучению разный: психология исследует целевую и движущую причину живого, то есть душу, а биология – материальную форму. С точки зрения Аристотеля, психология важнее биологии. Вот что он пишет по этому поводу:
«Занимающемуся теоретическим рассмотрением природы следует говорить о душе больше, чем о материи, поскольку материя скорее является природой через душу, чем наоборот.» (I, «О частях животных»).
Аристотель дает определение души. В трактате «О душе» он выводит понятие души, исходя из системы понятий своей философии. Это сущность, форма, возможность, энтелехия, суть бытия.
Душа может быть только у естественного, а не искусственного тела (как говорит ученый, топор души не имеет). Тело естественного происхождения должно иметь потенцию (возможность) быть живым. Осуществление (энтелехия) этой потенции и представляет собой душу. Как пишет Аристотель:
«Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же есть энтелехия: стало быть, душа есть энтелехия такого тела» (II, «О душе»)
«Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью» (там же).
«Душа есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя» (там же).
Формулировки эти сложны только на первый взгляд. В этих определениях Аристотель говорит о том, что деятельность души возможна только тогда, когда естественное тело «завершено», то есть совершенно и способно к жизни. Аристотель определяет душу как неотъемлемое свойство жизни, ее непременное условие.
Наличие души является свидетельством «завершенности», совершенства тела. Осуществление возможности жизни – это и есть «душа».
Однако само понятие жизни Аристотелем в его трактате понимается очень широко.
В труде Аристотеля содержится анализ трех видов души. Два вида души – души растений и души животных – полностью относятся к физической психологии, так как они не в состоянии вести существование в отсутствие материи. Третий вид души – человеческая душа – уже соотносится с теологией, то есть с метафизикой.
«Минимальная» душа, то есть ее низшее проявление, присутствует во всех живых телах.
«Отправляясь в своем рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного наличием жизни» («О душе», II).
Живым считается то, что способно питаться, расти – и умирать. Этот естественный цикл жизни присутствует у растений. Так что характеристика растительной «души» - это способность питаться.
Максимальное проявление души – это ум. Ум может существовать даже без физического тела. Это - Бог. Аристотель в «Метафизике» говорил о Боге следующее:
«Жизнь без сомнения присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь» (XII, Метафизика).
Но что нужно, чтобы быть живым существом? В соответствии с концепцией Аристотеля, для этого достаточно наличие хотя бы одного из признаков жизни: ума, ощущения, движения и покоя в пространстве, а также движения, выражающегося в питании, упадке и росте.
Для жизни животного достаточно одного чувства осязания.
«Животное впервые появляется благодаря ощущению». («О душе», II).
Отличительный признак «животной» души - это наличие способности к осязанию, так же как наличие способности к питанию - признак души «растительной». Далее, способность ощущения («минимальным» ощущением является осязание) приводит к тому, что животное в состоянии реагировать на ощущения удовольствием и неудовольствием, испытывать приятные и неприятные чувства. Следствием реакции на ощущения становится то, что животное желает приятного чувства и избегает неприятного.
Помимо этого, некоторые живые существа способны передвигаться в пространстве.
Далее рассуждения философа следуют таким образом: животная способность к ощущениям не может существовать без растительной способности к питанию и росту. Следовательно, животное обладает душой не только животной, но и растительной. Эти души – животная и растительная - являются низшими, «физическими» душами.
Животная душа является более высокой душой, чем растительная, и непременно включает ее в себя как составную часть. Там, где имеется животная душа, обязательно есть и растительная душа. Однако это вовсе не означает, что наличие растительной души обязательно влечет за собой наличие животной.
Итак, растения обладают растительной душой, а животные – и животной, и растительной. По словам Аристотеля, в этом причина того, что растений больше, а животных меньше.
Высшая способность души – это способность к размышлению и рассуждению.
«Наконец, совсем немного существ обладает способностью рассуждения и размышления» («О душе», II). По теории Аристотеля, такие существа разделены на две группы: первая – это Бог, вторая - люди.
Человек способен рассуждать и размышлять, кроме того, он способен ощущать (животная душа) и способен питаться и расти (растительная душа). Таким образом, человек обладает разумной, животной и растительной душой.
Бог не нуждается ни в животной, ни в растительной душе. Бог – чистый разум. Люди – это одновременно и люди, и растения, и животные. Бог - только Бог.
Таков состав «лестницы» живых существ в психологической иерархии, составленной Аристотелем. Три звена этой непрерывной лестницы перечислены далее:
1. Растительная душа. Первой и самой общей способностью души, как свойства живого, является способность к питанию и воспроизведению. Минимальную причастность к божественному растения обнаруживают в способности к воспроизведению. Растения не способны к ощущениям, так как воспринимают воздействие со стороны среды одновременно с материей. У растений отсутствует способность отделения формы от материи.
2. Отличие животных от растений заключается в том, что у животных есть способность к восприятию форм ощущаемого без материи ощущаемого. Под «формами» Аристотель имеет в виду именно внешнюю форму, иначе говоря, образ отдельного предмета или явления, которые животная душа воспринимает посредством ощущений. Вот краткое описание души животного.
3. Душа человека состоит, как уже было сказано, из трех составных частей. В нее входят: растительная часть, животная часть и человеческая часть, то есть разум. Понятно, что из всех троих она самая сложная, иерархия ее построения самая многоступенчатая.
Соотношение души и тела построены, по Аристотелю, следующим образом.
«Будучи формой, сутью бытия, энтелехией живого тела, душа есть «составная сущность». Такая душа от тела неотделима» («О душе», II).
Душа не тождественна телу, она не является телом. Однако душа принадлежит телу, и это тело очень важно для души. В каком теле находится душа – для нее отнюдь не безразлично. Развивая эту теорию, Аристотель отказывается от пифагорейского и платоновского учения о переселении душ.
«Исследователи связывают и помещают душу в тело, при чем сверх этого они не объясняют, почему нужна эта связь и в каком положении находится тело. Исследователи только стараются указать какова душа, о теле же, которое должно принять душу, они не дают никаких объяснений. Между тем, по-видимому, у каждого предмета имеется свойственный ему облик и форма. Они же говорят подобно тому, как если бы кто заявил, что архитектура может проникать в духовные инструменты; ведь необходимо, чтобы искусство пользовалось своими орудиями, а душа - своим телом» («О душе», I).
С другой стороны, любое живое естественное тело является орудием души и существует ради души. Душа - причина и начало живого тела. Связь души и тела осуществляется в трех аспектах:
«Душа есть причина: как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел» («О душе», III).
Человеческая душа включает в себя растительную и животную душу. Эти компоненты неразрывно связаны с телом, так же, как и души растений и животных.
«В большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело». («О душе», III).
Аристотель считает эмоции функциями не только души, но и тела, и приводит примеры, доказывающие это. Тело испытывает те же состояния, что и душа. Когда тело не приходит в возбуждение, то страдание не вызывает должных эмоций: человек «каменеет», чтобы защитить душу от последствий горя. Аристотель выводит из этого, что основой состояния души является материя.
Точно так же невозможна без тела и способность ощущения, то есть деятельность животной души, и способность питания и роста, то есть душа растительная.
Но разумная душа - не просто энтелехия тела.
«Ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела» («О душе», III). Например, ум: способность к ощущению невозможна без тела, но ум существует отдельно от тела.
Две главных способности разумной души – способность к суждению и способность к движению. Способность движения в пространстве не может быть сведена ни к растительной силе, ни к ощущающей способности, ни к уму. Движущими силами являются стремление и ум:
«Обе способности - ум и стремление - обуславливают движение в пространстве, а именно ум, направленный на известную цель, и деятельный; от теоретического ума он отличается целенаправленностью» («О душе», III).
Заканчивается трактат «О душе» рассуждениями о чувствах животной души. Основой жизни Аристотель называет осязание, прочие же чувства нужны для «благополучия»:
«Животное обладает прочими чувствами не ради жизни, но ради благополучия, например, обладает зрением, чтобы видеть, так как обитает в воздухе и в воде, так как оно пребывает вообще в прозрачной среде, обладает вкусом, чтобы, познавая приятное и неприятное, учитывать состав пищи, желать и двигаться, слухом, чтобы сообщаемое им бы осмыслялось, языком, чтобы оповещать других» («О душе», III).
Заключение
Психологические трактаты Аристотеля являются его важнейшими произведениями. Аристотеля можно заслуженно назвать основателем науки психологии ничуть не в меньшей степени, чем науки логики. , хотя разработка психологии у него не столь обстоятельна, как трактовка логики. Трактат Аристотеля «О душе» стал для многих поколений ученых основным источником для изучения психических явлений.
Концепции Аристотеля являются великим открытием в психологической науке, в науке о душе человека.
Небольшой трактат Аристотеля о душе стал примером, образцом классического сочинения не только Аристотеля, но и античной философии в целом. Он является не только фундаментальным исследованием основных психических функций, анализирующим и классифицирующим психические явления. Этот трактат имеет огромное значение для теории познания: он устанавливает некоторые фундаментальные понятия гносеологии.
Важнейшее значение сыграл трактат Аристотеля «О душе» в разработке теории восприятия, в формировании теории материально-чувственной основы первоначальных представлений. Аристотель стал в этом смысле основоположником материалистической психологии.
Также этот трактат можно назвать первой попыткой формирования диалектики, то есть учения о том, что предметы, которые мы воспринимаем при помощи наших чувственных восприятий, существуют объективно, независимо от самих этих восприятий.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

"МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ"

Факультет педагогики и психологии

Кафедра педагогики и психологии профессионального образования

Конспект на тему:

Аристотель "Трактат о душе"

Руководитель: Мелков С.В.

Выполнил: студентка 307 группы СПО

Головина Е.А.

Москва 2015

План

1) Что такое душа. Представление о душе в философии.

2) Способности, функции души

3) Ощущения как способность души.

4) Движущие начала души.

Основные понятия

Воображение - нечто отличное и от ощущение, и от размышления; оно но возникает без ощущения. Оно есть состояние, которое находится в нашей власти, благодаря которому мы получаем возможности запоминать и создавать новые образы. Оно есть то, благодаря чему у нас возникает, как говорится, образ, притом образ не в переносном смысле, то оно есть одна из тех способностей или свойств, благодаря которым мы различаем, находим истину или заблуждаемся.

Душа - есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Это первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Она неотделима от тела. Это причина и начало живого тела. Она есть суть бытия и форма естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя.

Дюнамис - отдельные способности/силы души.

Жизнь - есть всякое питание, рост и упадок тела, имеющее основание в нем самом.

Ощущение - состояние движения (страдательное состояние), оно есть известного рода изменение. Ощущение мы претерпеваем, когда производится движение, когда на нас что-то воздействует.

Предтече

В своей работе Аристотель проводит критический анализ на природу души, рассматривает сложившиеся взгляды на проблему, что есть душа. Поэтому хочу обратить внимание, на то, что говорили различные авторы о душе. Демокрит утверждал, что душа есть огонь и тепло, состоит из атомов. Душа и ум - одно и то же. Левкипп поддерживал его. Анаксагор говорит, что душа это то, что движет, ум есть душа, так как ум присущ всем живым существам, большим и малым, высшим и низшим. Платон изображает в Тимее, что душа состоит из элементов, само-по-себе-живое, состоит из идеи единицы и первоначальной длины, ширины и глубины. Ум - единица, а знание - двоица. Таким образом душа - движущее число. Фалес - душа способна приводить в движение и является составной частью вселенной. Диоген - душа есть воздух. она познает, поскольку воздух есть первое и все остальное происходит из него; она способна к движению, поскольку воздух - самое тонкое. Алкмеон - душа бессмертна, потому что сходна с бессмертными существами. А бессмертие ей присуще, поскольку она находится в постоянном движении. Гиппон - душа есть вода. Критий - душа есть кровь, считая, ощущения более всего свойственны душе, а присущность их душе объясняется природой крови. Эмпедокл - душа состоит из всех элементов и каждый из них есть душа.

Сверхидея книги

Аристотель говорит о структуре, сущности души, что есть душа, какова ее природа, сущность. Пользуясь трудами других ученых, он выводит свой взгляд на понятие души. Так же он выделяет способности души. По мнению Аристотеля - это способность к жизни, способность ощущать и двигаться и способность рассуждать. Аристотель дает так же и функции души. Он говорит про три функции - растительная, животная и человеческая. Дает определения этим функциям. Аристотель пишет и об уме. Ум, по его мнению, всегда правилен. Сочетание стремления и разума дает волю. Неразумная же душа действует благодаря стремлению, сочетающемуся с желанием, отсюда ее действия могут быть в равной степени, как благом, так и злом. Душа же, по Аристотелю, руководствуется желаниями. Из-за этого и происходит конфликт в душе - противоречие желаний и разума.

Цитаты

1). "По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело. "

Я выбрала данную цитату, потому что, считаю ее абсолютно верной, так как считаю, что душа и тело неразделимы. Думаю, они полностью зависят другт от друга и не функционируют по отдельности

2). "Демокрит просто утверждал, что душа и ум - одно и то же: ведь истинно, мол, то, чту нам является. "

Выбрала эту фразу, так как хочу обратить внимание на то, что я с ней не согласна. Считаю, что ум и душа взаимодействуют, но это далеко не одно и тоже.

3). Но, как мы сказали, душа может двигаться привходящим образом и приводить в движение самое себя, подобно тому как может двигаться тело, в котором она находится, а тело - приводиться в движение душой;

Эту цитату я выделила, так как она подтверждает мое мнение о том, что тело и душа взаимосвязаны и могут влиять друг на друга.

4). Далее, если движение присуще душе от природы, то она могла бы быть приведена в движение и посторонней силой, а если бы посторонней силой, то и от природы

В данном предложении считаю, что душа двигает тело, но не движется сама.

5). И древние утверждают, что разуметь и ощущать - это одно и то же.

Это высказывание на мой взгляд абсолютно не верно, в моем понимание эти вещи абсолютно не одно и тоже, считаю, что они могут существовать обособленно.

аристотель философ душа

Основные идеи автора

Безусловно трактат о душе сильная работа, оставляющая свой след на века. Он великий философ, известный на весь мир от мала до велика. Но факт, того, что она была сделана уже больше двух тысяч лет назад не остается бесследным. Опираясь на мнения других и выстраивание своего собственного мнения, Аристотель строит объяснения души и всего, что задействовано с ней. Он очень тщательно подошел к пониманию этого вопроса и провел колоссальных анализ. Я согласна не со всеми его мыслями, но уверена, что многие его последователи считали его гением. Тема философии в целом не близка мне, хотя в тракте о душе есть идеи и мысли над которыми стоит задуматься.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Отражение философских взглядов Аристотеля на душу в его трактате "О душе". Основные виды души, природа свойственных ей ощущений. Идея комплексного восприятия ощущаемых вещей с помощью нескольких чувств. Значение ума, размышления и воображения для души.

реферат , добавлен 06.12.2012


Представления о душе в философии мыслителей Древней Греции. Сущность души с позиций атомистической философской концепции Левкиппа–Демокрита. Учение Аристотеля о душе. Критерии нравственного и безнравственного, мышления и ощущения в философии Эпикура.

реферат , добавлен 16.02.2011


Аристотель-сын врача и ученик Платона. Первая философия Аристотеля: учение о причинах начала бытия и знания. Учение Аристотеля о человеке и душе: душа, как движущее начало. Логика и методология Аристотеля, изложенная им в собрании сочинений "Органон".

контрольная работа , добавлен 15.12.2007


Представления о человеческой душе в религиях и во взглядах некоторых народов. Научное понятие души, отношение к ней психологии как совокупности психических явлений и философии как нематериальной сущности. Взаимосвязь психики, духовой сферы и ноосферы.

реферат , добавлен 09.11.2010


Древнегреческий философ, ученик Сократа и учитель Аристотеля Платон как основатель объективного идеализма. Учение о бытии души, ее три начала. Дуализм души и тела. Разделение доступного познанию на воспринимаемое посредством чувств и познаваемое умом.

презентация , добавлен 26.02.2016


Краткая биография Аристотеля. Первая философия Аристотеля: учение о причинах начала бытия и знания. Учение Аристотеля о человеке и душе. Логика и методология Аристотеля. Аристотель является создателем самой обширной научной системы античности.

реферат , добавлен 28.03.2004


Первая философия древнегреческого философа Аристотеля, учение о причинах начала бытия и знания. Критика идей Платона. Теория о возможности и действительности и учение о человеке и душе, логические воззрения философа. Этапы развития феноменологии.

реферат , добавлен 28.01.2012


Преставления Аристотеля о душе как о форме живой материи, о своеобразном зрении и раскалывании. Классификация души на растительную и животную, отличие животных от растений. Возможности, которые дает растительная и животная душа, оценка их Стагиритом.

доклад , добавлен 09.06.2009


Аристотель - основоположник психологии и философии. От "учения о душе" к "психологии". Роль чувств в жизни человека. Значение опыта в становлении личности. Начальный этап обучения. Копирующая модель поведения. Ориентировка во времени. Обучение в школе.

реферат , добавлен 23.02.2015


Детство и юность Аристотеля, получение образования, личная жизнь. отношение Аристотеля к своим рабам. Его философские воззрения и их отличие от философии Платона. Учение о мире и человеке, органической природе, душе. Общее значение его деятельности.

Аристотель (384-322 гг. до н.э.).

Аристотель — автор трактата «О душе», первого в мировой литературе систематического исследования по проблеме души. В трактате впервые дан исторический обзор мнений о душе предшественников , произведен их критический анализ.

Учение Аристотеля о душе

Аристотель пересмотрел подход Платона к душе. С его точки зрения, разделение души и тела - невозможный и бессмысленный акт, так как «идея», «понятие» не может быть реальным физическим предметом, каковым является человек. Исходя из неотделимости души от тела , Аристотель и дал свою трактовку души - душа есть форма реализации способного к жизни тела, не может существовать без тела и не является телом. Разъясняя этот подход, Аристотель говорит о том, что если бы мы хотели найти душу глаза, то ею стало бы зрение, т. е. душа представляет собой суть данного предмета, выражая цель его существования. Душа не может существовать без тела, так как форма - это всегда форма чего-то. Д уша является той целью, к которой стремится вещь. Поэтому, исходя из души, можно понять, к какому классу относится данный предмет, зачем он нужен.

Душа - форма живого органического тела . Это положение разъясняется следующими метафорами:

«Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором... Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форм а; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный. Сказанное же о части тела нужно приложить ко всему живому телу... но живое в возможности — это не то, что лишено души, а то, что ею обладает».

По Аристотелю, каждая вещь есть единство материи и формы. Вся природа —- это совокупность форм, связанных с материей. Например, применительно к дому материей являются кирпичи, бревна, из которых он сделан, а формой — назначение дома — быть укрытием от дождя и жары. Впрочем, Аристотель допускает существование форм без материи — это нематериальный энергийный ум, верховный разум. Он — форма форм.

Душа делает тело живым. Без души оно было бы трупом. В душе причина — основа — всех проявлений живого тела; рост, дыхание, а также чувствование, мышление обусловлены ею. В душе заложена цель активности живого тела , всех его согласно работающих жизненных сил. Душа под воздействием внешней причины властно заставляет тело осуществлять деятельность определенного типа, заложенную в организме как цель его развития: растение стремится быть растением, животное — быть животным. Тело и все его органы и части являются инструментом на службе у души.

Душа как форма тела означает, что она есть суть тела, причина и цель всех его действий. Все эти характеристики души Аристотель объединяет и обобщает в специальном понятии энтелехия , которым обозначает полную действительность тела, то, что делает его живым, постоянную возможность его жизненных функций, т. е. существующую и тогда, когда душа не проявляет себя активно (например, во время сна). Душа неразрывно связана с телом: ведь она есть состояние активности тела .

Все душевные состояния сопровождаются телесными проявлениями. Поэтому изучение души есть дело двух исследователей — естествоиспытателя и диалектика. Например, «диалектик определил бы гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде; рассуждающий же о природе — как кипение крови или жара около сердца ».

Хотя душа бестелесна, ее носителем является особое органическое вещество — пневма , которая у животных вырабатывается в крови. Орган души — сердце . Мозг выполняет вспомогательную функцию, в нем кровь охлаждается до нужной нормы. Аристотель критиковал Платона за деление души на части, раздельные по их локализации в теле, и, доказывая единство души, говорил не о частях, а об отдельных способностях, силах души, которые только в переносном смысле называл частями. В то же время Аристотель признавал самостоятельность и раздельность по крайней мере двух начал — души как энтелехии тела, уничтожающейся при его разрушении, и души как проявления божественной сущности, приходящей в тело и выходящей из него в момент смерти:

Аристотель писал о том, что существует три вида души - растительная, животная и разумная. Каждая из них обладает определенными функциями.

Так, растительная душа способна к размножению и питанию.
Животная душа обладает кроме них еще четырьмя функциями - стремлением (чувствами), движением, ощущением и памятью.

Растительная и животная душа понимались материалистически, они смертны, т. е. появляются и исчезают одновременно с телом.

А разумная душа , которая есть только у человека, обладает еще и способностью к мышлению. Разумная душа идеальна, отделима от тела, ее сущность божественна. После смерти тела она не уничтожается, а возвращается в бестелесный эфир воздушного пространства. Аристотель, верно чувствуя качественное отличие человека от животных и тем более от растений, идеалистически объясняет его источник.

Каждая более высокая форма души надстраивается над предыдущей, приобретая те функции, которые ей были присущи. Поэтому если у растительной души всего две функции, то у животной - шесть, а у разумной - семь.

Учение Аристотеля о процессах познания

Исследования Аристотеля привели его к созданию первой в психологии развернутой теории познания, в которой не только раскрывается специфика каждого этапа, но и анализируется процесс перехода от единичного знания, знания даже не о предмете, но о каком-то одном его свойстве, к обобщенному суждению и понятию. Для объяснения этого перехода Аристотель ввел понятия общего чувствилища и ассоциаций, которые, по его мнению, представляют собой важный механизм переработки знаний.

Первым этапом познания становится ощущение , которое Аристотель понимал как активный процесс взаимодействия органов чувств с внешним миром. При этом душа уподобляется форме того тела, которое воспринимает, хотя и не является пассивным слепком с этого тела.

На следующем этапе - памяти - психика сохраняет те первичные знания, которые она получила при восприятии внешнего мира. Сохранение и воспроизведение ощущений является результатом работы памяти. При этом Аристотель, выделив несколько видов памяти, подчеркивал, что первичная переработка опыта начинается уже на данной ступени. Эта переработка возможна потому, что следы впечатлений хранятся в общем чувствилище. В общем чувствилище происходит и первое сравнение и соотнесение между собой полученных в чувственном опыте знаний. Он писал, что для того, чтобы отличить горькое от синего, необходимо иметь эталоны того и другого, а кроме того, эталоны цвета и вкуса как таковых. То есть на этапе переработки знаний в общем чувствилище происходит выделение модальностей ощущений (цвета, вкуса, запаха и др.), а затем их хранение и объединение в образы предметов и в их первичные схемы.

Различается три вида памяти:
низшая — заключается в сохранении полученных ощущений в виде представлений как копий предметов, ею обладают все животные;
память в собственном смысле — отличается тем, что к образу присоединяется временная характеристика, т. е. отношение к нему как к чему-то бывшему в прошлом, она есть не у всех, а только у животных, обладающих способностью восприятия времени;
высшая память как процесс воспоминания, в котором участвует суждение. Последняя есть только у человека.

Воспоминание есть некоторый силлогизм: если кто-либо вспоминает что-нибудь или виденное, или слышанное, или испытанное прежде, тот умозаключает — и это есть некоторого рода познание. Эта способность есть только у тех, кому присуща способность произвольного хотения, ибо хотение (свободный выбор) есть некоторого рода умозаключение. Воспоминание есть активный поиск прошлого и происходит путем установления каких-либо отношений (по сходству, по контрасту, и др.) настоящего с искомым прошлым. По существу, речь идет о механизме ассоциаций, хотя Аристотель не дает этого термина.

Из воспоминаний складывается опыт, из опытности же берут начало искусства и наука.

Сличение и переработка осуществляются в чувствилище при помощи ассоциаций . Так впервые в психологии появляется понятие об ассоциациях как механизмах психической жизни, механизмах познания.

Аристотель выделял несколько видов ассоциаций - по сходству, контрасту и смежности в пространстве и времени. Благодаря ассоциациям в общем чувствилище появляются первые обобщенные образы окружающего - представления и схемы. Эти образы человек может подвергнуть дальнейшей обработке, используя, например, воображение и фантазию. Аристотель разделял эти два процесса, указывая, что при воображении используются в качестве исходного материала реальные представления. В результате возникают воображаемые образы, в которых соединяются несоединимые в жизни вещи. Фантазия же не имеет прямого отношения к действительности , в ней не только результаты, но и исходные продукты являются воображаемыми.

Если ассоциации представляют собой механизмы переработки знаний на низших уровнях познания, то логика - на высших. Логические операции - это операции мышления , они и помогают образованию понятий, заканчивая процесс восхождения от частного к общему.

Выделяя два вида мышления (в современной классификации - логическое и интуитивное), Аристотель фактически раскрывал два способа получения знания. Логическое мышление завершает сенсуалистический путь познания , в то время как интуитивное помогает актуализации знаний из врожденной, разумной части души.
Интуитивное мышление Аристотель сводит в основном к репродукции, актуализации тех знаний, которые
уже имеются у человечества. А творческое мышление, получение принципиально нового знания, основывается на собственном опыте, переработанном человеком

Анализ внешних впечатлений, данных в ощущениях, может привести к открытию, к появлению абсолютно нового знания, аналогов которого не имеется ни в душах людей, ни во всеобщем разуме - нусе. Попадая после смерти во всеобщий разум, это новое знание соединяется с ним, пополняя его содержание и становясь достоянием новых поколений.

Аристотель подчеркивал также новаторский и авторский характер научного и художественного творчества. Доказывая, что отпечаток личности творца лежит на его произведениях, Аристотель приводил примеры того, как разные художники по-разному трактуют одни и те же сюжеты. Поскольку появление нового знания основано на собственном опыте и активности человека, важно уже с раннего возраста обучать детей творчеству, умению наблюдать и понимать окружающих людей, их переживания. Он писал и о необходимости развития самостоятельности, активности и индивидуальности в людях , так как эти качества обязательно присутствуют в личности выдающегося ученого и художника. Аристотель говорил также о необходимости развивать знания о ремесле, навыки к определенной творческой деятельности с детства (например, учить рисовать, лепить), так как дети наиболее восприимчивы к обучению, и чем раньше начинается их обучение, тем искусней они становятся.

Мышление характеризуется составлением суждений. Протекает в понятиях, постигает общее.

Органом мышления является нус (всеобщий разум) — часть души, свойственная только человеку и не прикрепленная ни к какому телесному органу.

Нус служит хранилищем разумной части души человека после его смерти. При рождении ребенка часть этого разума, образуя новую разумную часть души, вселяется в тело новорожденного, соединяясь с растительной и животными частями. Таким образом и происходит передача опыта, так как разумная часть души хранит все знания, существующие в нусе, т. е. всю культуру, накопленную человечеством к моменту рождения данного ребенка. Эти знания не осознаются человеком, но актуализируются в процессе обучения или рассуждения.

Нус - это не постоянная идея, а вечно изменяющаяся культура, в которую каждое новое поколение людей добавляет что-то свое, т.е. нус вечно изменяется, его содержание непостоянно. Каждый человек, узнавший что-то новое, сделавший какое-то открытие, носит его в своей душе. После его смерти разумная часть души, вместе с теми знаниями, которые были накоплены данным человеком, сливается с мировым разумом, изменяя и обогащая его. Поэтому следующему поколению передается разумная душа уже с другим содержанием. Аристотель подчеркивал изменчивость и развитие всеобщего разума.

Аристотель различает низшее и высшее мышление.

Низшее мышление — это мнение или предположение ; не содержит категорического утверждения о чем-то, ничего не исследует; в нем нет внутренней необходимости, не отвечает на вопрос «почему? ». Однако в определенных ситуациях оно необходимо.
В отличие от низшего, высшее мышление всегда содержит в себе необходимость, т. е. открытие последнего основания истины. Его объектом являются основы вещей, высшие принципы науки.
Существуют три вида высшего мышления: рассуждающее, логическое, дискурсивное мышление , т. е. умение делать заключение из имеющихся посылок; интуитивное — умение находить основания (посылки) и мудрость, наивысший тип наивысшего мышления.

В зависимости от того, на что направляется мышление, различаются два вида ума: теоретический и практический. Теоретический разум познает сущее как оно есть. Это наука. Ее предмет — необходимое и всеобщее. Здесь не ставятся практические вопросы — для чего, с какой целью. Его задача — создание истины о вещах.
Практический ум направлен на деятельность. С его помощью познаются нормы и принципы действия, а также средства их осуществления. Практический ум обусловливает принятие решения в конкретных условиях, на основе которого совершаются поступки. Он всегда касается частного. В разграничении двух типов мышления — теоретического и практического — проявляется противопоставление теоретического знания — практической активности.

Познавательные способности не существуют отдельно друг от друга и не обусловлены какими-либо высшими способностями: свое начало они ведут от ощущения: «...существо, не имеющее ощущений, ничему не научается и ничего не поймет» . Душа новорожденного представляет как бы чистую дощечку для письма, на которой еще ничего не написано. Все учение Аристотеля о познании пронизано верой в возможности познания человеком природы.

К важным частям психологической системы Аристотеля относится проведенное им разграничение теоретического и практического разума. Принципом такого разграничения послужило различие между функциями мышления. Если результатом теоретического мышления является накопление знаний, то практическое мышление направлено на руководство поведением. Изучая развитие теоретического мышления, Аристотель исследовал генезис образования понятий у детей, утверждая, что у них сначала формируются общие понятия, а только затем единичные. Например, дети сначала говорят «отец» или «мать», подразумевая всех мужчин или женщин, и только затем дифференцируют эти понятия.

При этом он подчеркивал, что знание как таковое само по себе не делает человека нравственным. С его точки зрения, добродетели не зависят ни от теоретического знания, ни от природы, которая только потенциально наделяет индивида задатками, а из них в дальнейшем могут развиваться его качества. Нравственное поведение формируется в реальных поступках, придающих человеку определенную чеканку. Поэтому так важно с раннего детства направлять поведение ребенка, формируя не только его действия, но и отношение к ним. Не менее важны индивидуальный, а не усредненный подход к обучению и воспитанию, учет всего комплекса индивидуальных особенностей человека, а не только его предназначения для той или иной общественной роли, как считал Платон.

Говоря о необходимости учета индивидуальных особенностей, Аристотель писал о том, что ни одно качество, данное нам природой, не может измениться под влиянием привычки, подобно тому как камень, «имеющий от природы движение вниз», вряд ли может «привыкнуть» двигаться вверх, даже если кто-то захочет его приучить этому. Следовательно, добродетели не даются нам от природы и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем же привычек приобретаем их в совершенстве. Вообще все, что мы имеем от природы, мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в дей- ствительность. Аристотель считал привычное поведение таким же волевым, как и сознательно регулируемое, мотивируя свой подход тем, что привычки, так же как и образцы для подражания, человек сознательно выбирает и потому может отвечать за собственные поступки.

Учение Аристотеля о чувствах

Исследуя проблему регуляции поведения, Аристотель пришел к выводу о том, что возможна двойная регуляция - как эмоциями, так и разумом. Он, так же как Платон, был убежден, что истинную свободу и ответственность может дать только разумная регуляция, но его опыт (как теоретический, так и медицинский и педагогический) показывал, что бороться с эмоциями бесполезно. Аристотель впервые выделил несколько видов эмоций, разделив чувства и аффекты по степени их влияния на поведение.

Чувства , с его точки зрения, могут быть осознаны разумом и потому не обязательно сказываются на поведении, придавая нашим разумным поступкам лишь некоторый эмоциональный контекст. В то же время положительные чувства помогают совершать определенные действия, в то время как отрицательные, наоборот, мешают. Тот факт, что ассоциации связаны с чувствами удовольствия и неудовольствия, позволяет использовать их при формировании социально одобряемых форм поведения.

Чувства и произведения искусства, которые их вызывают, по мнению Аристотеля, являются как бы ступеньками в процессе познания, они дают возможность перейти от частного к общему, формируя основу чистого разума. Именно благодаря познавательной составляющей, имеющейся в каждой эмоции, человек и получает удовольствие от произведений искусства, от созерцания картин и скульптур, от спектаклей или стихов. При этом не надо бояться показывать и дурные образцы, считал ученый, так как человек должен знать и о них, и лучше пережить их в воображении, чем стремиться к ним в реальной жизни, как часто бывает при сокрытии дурного от детей. Поэтому, в отличие от Платона, который считал необходимым жестко регламентировать чтение и прослушивание музыки, Аристотель был убежден в необходимости разнообразных жанров, а не только маршей или гимнов, воодушевляющих людей на работу.

Он также говорил о необходимости совершенствования технической стороны искусства, важности обучения с ранних лет живописи и музыке, так как считал, что в произведениях важна не только содержательная сторона, но и качество их выполнения. Именно техническая сторона связана с эмоциями, подчеркивал он, а потому совершенное произведение легче воспринимается и глубже проникает в душу человека.

Поэтому, особенно если мы хотим, чтобы человек лучше понял определенное понятие, надо его подавать в совершенном виде, в виде, например, хорошо написанной и сыгранной пьесы, после которой возникает желание быть такими же нравственными и добрыми, как ее положительные герои, либо рождается негодование и стремление не быть похожими на отрицательных героев. Особенно важно искусство для воспитания нравственности, так как понятия о добре и зле, будучи абстрактными и чисто разумными, могут не вызвать в ребенке желания следовать нравственным нормам, но, получив положительную или отрицательную окраску, вызовут желание вести себя соответствующим образом.

В отличие от чувств аффекты как наиболее сильные и ярко выраженные виды эмоций мало поддаются рациональному осмыслению, и потому с ними очень сложно бороться. Аффект, по мнению Аристотеля, всегда приводит к спонтанному поведению либо к изменению ранее планировавшегося действия, поэтому последствия аффекта могут быть самыми разрушительными для человека. Таким образом, развивая положения Сократа и Платона, Аристотель также говорил о том, что истинной свободы не может быть у человека, поддающегося эмоциям. Свобода возможна только при разумной регуляции поведения.

Аристотель называет аффектами влечения, гнев, страх, отвагу, злобу, радость, любовь, ненависть, тоску, зависть, жалость — вообще все, чему сопутствует удовольствие или страдание. Аффект — это страдательное состояние, вызванное в человеке каким-то воздействием, возникает без намерения и обдумывания, под его влиянием меняются прежние решения. Аффект сопровождается телесными изменениями. Психологическая характеристика выявляет, в каком состоянии возникает данный аффект, на кого он направляется, за что.

Аристотель составил проницательные описания отдельных аффектов. Например, страх описывается так.

«Страх (fobos) — некоторого рода неприятное ощущение или смущение, возникающее из представления о предстоящем зле, которое может погубить нас или причинить нам неприятность: люди ведь не боятся всех зол; например, не боятся быть несправедливыми или ленивыми, но лишь тех, которые могут причинить страдание, сильно огорчить или погубить, и притом в тех случаях, когда эти бедствия не угрожают издали, а находятся так близко, что кажутся неизбежными».

В описании составляющих психологических аспектов аффектов выступает рационализм Аристотеля: его решающим компонентом является представление.

Аффекты, по Аристотелю, сами по себе не есть ни добродетели, ни пороки. О человеке судят по его делам, а в аффекте оценивают манеру поведения:

«...и ведь нас не хвалят и не порицают за наши аффекты; ведь не хвалят же человека, испытывающего страх, и не безусловно порицают гневающегося, а лишь известным образом гневающегося, а за добродетели нас хвалят или порицают».

Аристотель не считал ни возможным, ни нормальным, ни желательным с точки зрения нравственности подавление аффектов. Без них невозможны героические поступки, наслаждение искусством. В низших телесных удовольствиях нужно соблюдать умеренность, середину. Во всех остальных случаях должна быть соразмерность аффекта своей причине.

Исследуя проблему борьбы с аффектом (что необходимо для обретения свободы и разумности поведения), Аристотель пришел к очень важному для психологии выводу о роли катарсиса (очищения) . Он писал, что аффект нельзя победить в том случае, если он уже наступил, но можно предупредить его, очиститься от аффекта, т. е. от накопившегося эмоционального напряжения . Это очищение, разрядку можно вызвать специально, и роль искусства как раз и заключается в подобном катарсисе. При чтении книги или особенно при восприятии пьесы зрители идентифицируют себя с ее героями, переживая вместе с ними их проблемы, страдая и радуясь вместе с ними. Это и является катарсисом, так как собственные переживания сливаются с переживаниями героев и переносятся на них.

Так, эмоциональное напряжение человека снижается при слезах радости или печали, вызываемых пьесой. Роль драматического искусства при этом, по мнению Аристотеля, особенно высока, так как актеры, играющие на сцене, вызывают дополнительные (к самой фабуле пьесы и словам) переживания, помогая появлению эмоционального контакта. Фактически в этих исследованиях Аристотеля впервые прозвучали мысли о психотерапевтической роли искусства , а также об особой роли театра как наиболее синтетического искусства, влияющего на эмоциональное состояние зрителей.

Это понятие катарсиса заимствовано Аристотелем из медицины. Его ввел Гиппократ: болезнь понималась как накопление вредных соков, а лечение — как доведение их до умеренного количества, допустимого для здоровья — очищение, катарсис — путем их выпускания.

Применительно к аффектам катарсис означает сущность эмоционально окрашенного эстетического переживания под влиянием искусства.

«Трагедия при помощи сострадания и страха достигает очищение (Katharsis) аффектов».

Вызываемые у зрителей при восприятии трагедии аффекты страха и сострадания, в отличие от таковых в обычной жизни, освобождаются — очищаются — от всего тяжелого, давящего, смутного, человеку раскрывается логика событий и действий в определенных обстоятельствах, какая-то мудрость жизни. Аристотель подходит к проблеме общественной роли искусства, его нравственного воздействия на человека. Современные авторы называют это воздействие театра на зрителя социальной терапией.

В работах Аристотеля эмоции, переживания, связанные с конкретной ситуацией, впервые соотносились с мотивацией поведения человека . Он считал, что поступок всегда сопряжен с аффектом, причем каждой ситуации соответствует оптимальная аффективная реакция на нее . Когда она избыточна либо недостаточна, люди поступают дурно. Соотнося мотивацию с нравственной оценкой поступка, Аристотель писал, что всякий может гневаться или тратить деньги, но не всегда это соответствует ситуации. Например, если аффект (эмоциональное состояние) и действие адекватны ситуации, то расходование денег принято называть щедростью, если не адекватны (дурные, порочные), то либо расточительством, либо скупостью. Правильный способ реагирования необходимо вырабатывать опытом, изучением других и самого себя, упорным трудом. При этом ученый опять возвращается к идее о том, что разумная регуляция, практическое мышление дают возможность, поняв собственные чувства, выработать в себе определенные правила поведения, воспитать себя собственными поступками.

Аристотель описывает чувства удовольствия и неудовольствия как показатели процветания или задержки в функциях душевных или телесных: удовольствие означает беспрепятственное их протекание, неудовольствие — их нарушение.

Чувства рассматриваются в тесной связи с деятельностью : они сопровождают деятельность и являются источником деятельности. Несмотря на сдержанную оценку телесных удовольствий, Аристотель не призывал ограничиваться удовольствиями только высшего порядка и в целом высоко оценивал роль чувства в жизни человека.

«Удовольствие придает совершенство и полноту деятельности, а значит — и самой жизни».

Проблема воли у Аристотеля

Учение о воле развивается Аристотелем в связи с характеристикой действия.

«Все люди делают одно непроизвольно, другое произвольно. А из того, что они делают непроизвольно, одно они делают случайно, другое — по необходимости; из того же, что они делают по необходимости, одно они делают по принуждению, другое — согласно требованиям природы. Таким образом, все, что совершается ими непроизвольно, совершается или случайно, или в силу требований природы, или по принуждению. А то, что делается людьми произвольно и причина чего лежит в них самих, делается ими одно по привычке, другое под влиянием стремления, и при этом одно под влиянием стремления разумного, другое — неразумного».

Все действия человека делятся на непроизвольные и произвольные в зависимости от того, где находится основание действия: вне субъекта или в нем самом. Действия произвольные и действия волевые — понятия не тождественные. Волевыми являются только действия по разумному стремлению. Оно называется намерением и является результатом тщательного взвешивания мотивов — делиберации. Волевые действия направлены на будущее. В них есть разумный расчет. Поэтому Аристотель говорит:

«Движут по крайней мере две способности — стремление и ум».

Ум размышляет о цели — достижима она для человека или нет, и о последствиях в случае осуществления действия. Поэтому, где нет разума, там нет воли (у животных, малых детей, умалишенных). Волевое действие, столь тщательно рассчитанное, является свободным и ответственным. Поэтому в нашей власти как прекрасные действия, так и постыдные: порок и добродетель одинаково свободны, их психологический механизм одинаков.

По существу, воля характеризуется Аристотелем как процесс, имеющий общественную природу: принятие решения связано с пониманием человеком своих общественных обязанностей.

Аристотель о характере

Страстям (аффектам) как сильным движениям души Аристотель противопоставляет устойчивость характера. Характер выражает сущность человека. Аристотель дал описание душевных качеств — нравов — людей в соответствии с их возрастом, социальным положением, профессией. Характер не является природным свойством, его черты складываются как результат опытности. Описываются с присущей Аристотелю конкретностью характерные черты, свойственные людям благородного происхождения, а также юности, старости, зрелому возрасту. Это учение было развито учеником Аристотеля Теофрастом (370 — 288 гг. до н. э.).

В своем трактате «Характеристики» он выделил 30 характеров: лицемер, льстец, болтун, деревенщина, низкопоклонный, нравственный урод, говорун, разносчик новостей, нахал, скупой, наглец, святая простота, навязчивый, нелюдим, суеверный, брюзга, недоверчивый, неряха, надоедала, тщеславный, сутяга, хвастун, гордец, трус, аристократ, молодой старик, злоречивый, алтынник — и дал их описание, основанное на наблюдении за поступками людей.

Аристотель придавал важное значение воспитанию. Воспитание не должно быть частным делом, но заботой государства. Оно должно оказывать влияние на нравственный склад человека, развивая в нем то, чего недостает от природы . Аристотель изложил свои представления по конкретным вопросам обучения и воспитания (о предметах обучения, о соотношении физического и умственного воспитания, о роли музыки в воспитании и др.).

Учение Аристотеля о душе, основанное на анализе огромного эмпирического материала, характеристика ощущения, мышления, чувств, аффектов, воли указывали на качественное отличие человека от животных — человека Аристотель определял как «существо общественное». Это учение преодолевало ограниченность демокритовской трактовки души как пространственной величины, которая движет телом, и выдвинуло новое понимание, согласно которому «...душа...движет живое существо не так, а некоторым решением и мыслью».

С некоторыми изменениями учение Аристотеля о душе господствовало до XVII в.

Аристотель соотносил развитие отдельного организма с развитием всего живого мира. При этом в отдельном человеке повторяются при его превращении из младенца в зрелое существо те ступени, которые прошел за свою историю весь органический мир.