Библия онлайн. Послание к евреям святого апостола павла Бог многообразно открывается нам

Главным (т.е. головным , - Прим. ред. ) всегда называется самое важное; когда кто-нибудь в немногом хочет передать самое существенное, то говорит, что он обращает на это внимание во главе всего, подобно тому как голова, хотя и мала по величине, составляет важнейшую часть тела. Так и теперь апостол говорит: главное же в том, о чем говорим , то есть я выскажу самое важное и вкратце обнимающее многое: - мы имеем Первосвященником Бога. Ибо сидение не свойственно никому другому, кроме Бога. Заметь же, как, сказав много униженного, именно: Первосвященник, ходатайствует пред Отцом, и то, что свойственно человечеству, восходит к высокому и к тому, что свойственно Божеству. Поступает же так всегда, как и Наставник его в Евангелии, чтобы чрез уничиженное руководить слушателем, так чтобы он воспринял слово: ибо иначе слушатель не понимает, если не восходит постепенно; чрез возвышенное же он научает, что то униженное было снисхождением. Престолом же величия называет престол Отца, или потому, что Отец мог быть назван величием для Него, или же просто потому, что престол величия есть наивысший престол.

Как земные первосвященники, входя во Святое святых, служили, так и Он поистине есть служитель святых, истинных, пренебесных святилищ. Казалось бы, Павел здесь противоречит самому себе. Ибо в начале сказал: кому когда от Ангелов сказал Бог: сиди одесную Меня? Не все ли они суть служебные духи? (Евр.1:13 -14), как бы давая понять, что служителю и не подобает сидеть. Теперь же, сказав: воссел одесную престола , снова представляет Его служителем. Итак, каким образом говорит это, если не по совершенному снисхождению к слушателям, и смешивая уничиженное с высоким? А некоторые поняли: святым служитель , т.е. освященным Им людям. Ибо, говорит (ап. Павел, - Прим.Пер. ), Он - наш Первосвященник.

Здесь ободряет уверовавших иудеев. Ибо так как, вероятно, они недоумевали, говоря: мы не имеем такой скинии, то вот, говорит, более великая скиния и истинная - само небо. Ибо ветхозаветная скиния была образом этой: и ту водрузил человек, или Веселиил (Исх.31:2), или Моисей, эту же - Бог. Здесь же заметь, согласно святому Иоанну Златоусту, что небо и не движется, и не шаровидно: ибо выражение: воздвиг исключает и то и другое.

Так как сказал: воссел (Евр.8:1), то, чтобы ты не счел за обман, что он назвал Его священником, говорит, что хотя и воссел, однако оттого не перестал быть Первосвященником; ибо все, что свойственно первосвященникам, Он имеет, и как те приносят жертвы, так и Он принес Самого Себя в жертву. Восседать одесную - принадлежит достоинству Его, первосвященство же есть дело великого человеколюбия. И кроме того, так как некоторые спрашивали, для чего Он умер, если действительно был Сыном и вечен, то разрешает это недоумение и говорит: так как Он был Священником, а священник не бывает без жертвы, то нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести . Этим же было не что иное, как тело Его Самого. Итак, Ему необходимо было умереть. Между даром и жертвами , по точному смыслу, есть различие. Ибо жертвами бывают приношения кровные и мясные, или точнее - все, что сжигается огнем. Ибо слово θυσία - жертва происходит собственно от слова θύεσθαι, то есть быть сжигаемым. Дары же, как например плоды и тому подобное, - бескровны и не сжигаемы. Однако в Писании и то и другое употребляется безразлично, как например: и призрел Господь на Авеля и на дар его , хотя дар был именно от первородных овец. А на Каина и на дар его не призрел , хотя дар был от плодов земли (Быт.4:3 -5). Если же кто попытается примирить это пустыми рассуждениями, которые мы и сами слышали, то я все-таки не вижу, как он освободит себя от упрека в невнимательном чтении Писаний. Ибо часто и в иных местах это, употребляется безразлично, и я мог бы привести бесчисленное множество мест, если бы не считал это необязательным. Однако нам будет довольно и того, что сам апостол далее назвал вообще дарами все приносимое в жертву. Вот послушай.

Еще подтверждает то, что хотя не на земле имеет скинию, но на небе, однако, от этого нет препятствий к тому, чтобы быть священником. И заметь мудрость. На основании чего кто-нибудь особенно мог бы утверждать, что Он не священник, разумею, конечно, то, что Он не имеет места на земле, где священствовал, - на основании этого сам наиболее утверждает, что Он - Священник, и говорит, что по тому самому Он - Священник, что Он не имел места на земле. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником . Ибо были иные на земле священники, и это обстоятельство казалось бы опровержением. Теперь же, имея местом - небо, и вознесши туда собственное тело, там Он ходатайствует за нас пред Отцом. Отсюда, так как Он на небе, то поэтому Он по преимуществу Священник.

Здесь показывает, преимущество священства Христова, называя ветхозаветное священство образом и тенью , наше же - небесным. Ибо когда ничего земного, напротив, духовное все, что в таинствах, где ангельские гимны, где ключи Царствия Небесного, и отпущение грехов, и снова связывание; когда жительство наше на небесах, то каким образом может не быть небесным наше священство? Посему этому небесному священству служило прообразом и примером, то есть темным образчиком и как бы теневым очертанием, - то, что в Ветхом Завете было открыто Моисею.

Так как то, что мы видим глазами, мы скорее постигаем, чем то, что узнаем чрез слух, то поэтому Бог показал Моисею все, не только устройство скинии, но и то, что касается жертв и всего служения.

Это вытекает из той именно мысли: если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником . Ныне же, говорит, не будучи на земле, но небо имея местом священнодействия, Он получил лучшее служение, то есть служение Его не таково, какое свойственно земным первосвященникам, но небесное, так как местом совершения его служит небо.

Возвысив священство Христово по месту, и по священнику, и по жертве, таким же открыто выставляет его и по завету. И хотя прежде сказал, что Ветхий Завет был немощен и не полезен, по причине младенчества слушателей, но он скоро прекратил об этом речь. Теперь он долго задерживается на рассуждении об этом, и показывает, что Новый Завет лучше того, то есть Евангелие, ходатай и дарователь его есть Христос; ибо Сам Он сделался для нас служителем Евангелия, приняв образ раба , как Моисей есть посредник закона.

Предлагает то, что особенно ободряло верующих из иудеев, именно, что обетования нашего завета - лучшие обетования. Ибо не блага земные, и не блага в потомстве и не многочадие, но Царство Небесное обещано соблюдающим Евангелие. Итак, не будьте малодушны: обетования Евангелия лучше; неразумно унывать тем, кто имеет лучшее.

Замечай порядок. Сказал, что завет Христов лучше Ветхого. А откуда это видно? Из того, говорит, что утвержден на лучших обетованиях . Ведь, если обетования и воздаяния лучше, то совершенно ясно, что и завет лучше, и заповеди божественнее. Откуда же видно, что обетования лучше? Из того, говорит, что тот был отменен, а этот был введен вместо него. Ибо Новый Завет потому имеет превосходство, что он лучше и совершенное. Если бы первый завет был без недостатка , то есть если бы он делал людей непорочными, то не был бы введен второй завет. Как мы обыкновенно говорим: дом не без недостатков, вместо того, чтобы сказать: он приходит в упадок, ветшает; так и о Ветхом Завете сказал, что он не был без недостатка, не как дурной, но как не имевший силы сделать людей лучшими, как данный младенцам.

Не сказал: укоряя его, то есть завет, но укоряя их , то есть иудеев, которые не могли совершенствоваться чрез заповеди закона.

Здесь более ясно показывает, что Ветхий Завет отменен. Ибо вводит Бога, чрез Иеремию говорящего, что заключу новый завет (Иер.31:31 -34), то есть совершенно новый: не так, как понимают евреи, что Ездра обновил Писание. Ибо Писание не стало новым, но осталось древним, хотя и было им восстановлено.

Чтобы кто-нибудь не подумал, что отменяется тот завет, который был заключен с Авраамом, присоединил: в то время, когда взял их за руку . Ибо, говорит, Я желаю отменить завет, о котором говорится в книге Исход, завет, данный на горе Синае отцам вашим, слившим тельца, тогда как именно завет с Авраамом во Христе получил исполнение. Ибо благословятся , говорит, в семени твоем все народы (Быт.22:18), то есть во Христе.

Видишь ли, что начало зла от нас. Они , говорит, не пребыли , а потому Я пренебрег их . Напротив, блага и благодеяния получают начало от Него. Как бы оправдываясь, приводит причину, по которой Он оставляет их, именно за их непостоянство.

2. ВЫСШЕЕ СЛУЖЕНИЕ (8:1 - 10:18)

По ходу дальнейшего развития своих мыслей автор ясно дает понять: в основе нового священнического служения лежит Новый Завет.

а. Вступление на высшее служение (8:1-6)

Евр. 8:1-2 . В первой половине стих 1 как бы подводится итог сказанному выше для перехода к развитию новых мыслей. О Господе Иисусе, Который в качестве Первосвященника воссел одесную престола величия на небесах, автор говорит почти в тех же словах, что в 1:3 (сравните 10:12; 12:2). Подробно эта тема разрабатывается дальше.

В словах и есть священно-действователь святилища и скинии истинной он касается некоторых положений, которых вскользь касался и прежде, но говорит о них иными словами. Идея "священнодействования" (яеитоургос) лежит в основе новой темы. Под "скинией истинной" понимается небесная сфера, где это "священнодействование" происходит.

Евр. 8:3-6 . Поскольку функция первосвященника состояла в принесении даров и жертв, нужно было, чтобы и новый Первосвященник имел, что принесть. Оставаясь на земле, Он не мог бы быть Первосвященником, так как совершение левитских ритуалов в храме продолжалось (эти слова свидетельствуют, что послание писалось до разрушения храма).

Однако святилище, в котором служили левиты, было всего лишь образом (сравните 9:23-24) и тенью (сравните 10:1) небесного святилища, в котором совершает Свое служение новый Первосвященник. Это подтверждается и словами, которые Моисей услышал свыше, когда приступал к сооружению спаши (предшествовавшей храму) под Божиим руководством (8:5).

И служение, совершаемое Иисусом в небесной "скинии", настолько же превосходит служение левитов, насколько завет, Ходатаем которого Он является, лучим их завета (т. е. закона). (Трижды употребляет здесь автор слово "ходатай" - в 8:6; 9:15; 12:24.)

Слово служение (леитоургиа) опять несет тут основную смысловую нагрузку; превосходство нового священнического служения связано, как уже отмечалось, с превосходством нового завета, который утвержден на лучших обетования. К рассмотрению этого завета и его обетовании и приступает теперь автор.

б. "Превосходнейший" завет (8:7 - 9:15)

Евр. 8:7 . В доказательство того, что Новый Завет был обещан издревле, автор сошлется вскоре на книгу Иеремии (31:31-34). В этом обетовании он видит свидетельство несостоятельности прежнего завета.

Евр. 8:8-12 . Обетование Нового Завета было дано, указывает автор, когда Бог, устами пророка, укорял народ. Ветхий завет "потерпел неудачу" по причине греховности народа, средством исцеления от которой не располагал. Новый завет такое средство имеет.

В цитируемом тут тексте из книги Иеремии прежде всего предсказывается заключение нового завета (стих 8); затем следует исполненное силы заявление, что он будет отличаться от предыдущего (стих 9). Потом идет описание "превосходнейших" результатов, которые повлечет за собой заключение обещанного завета.

Это: 1) внутренняя склонность к послушанию "Бог вложит Свои законы в мысли их и напишет их на сердцах их"; 2) устойчивые взаимоотношения с Богом "и буду их Богом, а они будут Моим народом"; 3) познание Бога "все… будут знать Меня" и 4) прощение грехов "Я буду милостив к неправдам их и грехов их и беззаконий их не воспомяну более". Все это и есть "лучшие обетования", упомянутые в стихе 6.

Ясно, что все они относятся к возрожденным свыше людям, сколько бы ни жило их на земле со времени крестной смерти Спасителя. И хотя в первую очередь новый завет ориентирован на Израиль ("дом Израиля и дом Иуды" в Иер. 31:31), не вызывает сомнения, что и христиане всех времен подпадают под упомянутые благословения (Лук. 22:20; 1-Кор. 11:25; 2-Кор. 3:6). Такое понимание отнюдь не ведет к ошибочному смешению Израиля с Церковью.

Новый завет - это орудие, избранное Богом для осуществления тех благословений, которые были обещаны Израилю в Аврааме. Но ведь в завете Бога с Авраамом предполагалось благословение "всех народов", так что новый завет тем самым становится Божиим средством спасения всех верующих в Него со времени Креста, Сказать это - в сущности не сказать ничего более того, что было возвещено Самим Иисусом: "Ибо спасение от иудеев" (Иоан. 4:22).

Слова Спасителя ни в коей мере, однако, не противоречат восприятию христианской Церкви как явления уникального, как некоего духовного тела, тесно связанного со Христом и в значительной степени отличающегося от феномена израильского народа. Но поскольку спасение в целом совершено посредством креста Христова, оно невозможно вне крови Нового Завета.

Евр. 8:13 . Из только что процитированного им ветхозаветного пророчества автор делает справедливый вывод, что ветхий завет - это нечто ветшающее и стареющее, и, значит, близкое к уничтожению. Ритуалы, все еще совершающиеся в соответствии с ним (стихи 4-5), являются духовным анахронизмом; в этот момент автор мог вспомнить пророчество Иисуса о разрушении Иерусалимского храма (Матф. 24:1-2). Вероятно, пророчество это осуществилось вскоре после написания Послания к Евреям. И тогда гибель храма явилась драматическим подтверждением мыслей автора о ветхом завете.

8:1 Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах
Итак, у нового духовного Первосвященника - воскресшего Иисуса Христа – много преимуществ по сравнению с первосвященниками из колена Аарона. Но главное его преимущество в том, что новый первосвященник сидит по правую руку Бога на небесах, ему незачем самому проходить множество очистительных процедур для того, чтобы с земли взывать к Богу в надежде быть услышанным. Он рядом с Богом и в любой момент может говорить с Ним.

8:2 и [есть] священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек.
К тому же Иисус имеет возможность священнодействовать в истинном святилище Бога, находящимся на небесах и построенном самим Богом. Земное же святилище воздвигали люди, поэтому небесное святилище - настолько же превосходнее земного, насколько Божье умение создавать и творить - превосходит человеческое умение в этом.

8:3 Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести.
Но поскольку Первосвященник земного святилища был предназначен для принесения Богу даров и жертв, новый духовный Первосвященник также не с пустыми руками должен являться к Богу, а с кровью искупительной жертвы. Иисус имел эту кровь, принеся в жертву себя для искупления всех (1Тим.2:6)

8:4 Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что [здесь] такие священники, которые по закону приносят дары,
Если бы Иисус оставался на земле, он не мог бы быть священником по закону: не из рода Аарона этот человек, не имел бы права Иисус священнодействовать в скинии земного устроения

8:5 которые служат образу и тени небесного, но земное священнодействие пред Богом - это всего лишь «тень», которую «отбрасывает» небесное священнодействие, и земные священники - это лишь несовершенная копия небесного священства, настолько же проигрывающая в отображении истинной сути, насколько сам человек проигрывает в отображении сущности Бога.

как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе.
Земное святилище и процесс священнодействия были устроены Моисеем по тому образцу, который был показан ему на горе Синай. То есть, земное храмовое устройство для священного служения Богу - это попытка Моисея при помощи Бога «срисовать» небесное устройство настолько точно, насколько это вообще возможно в земных условиях с использованием земных священнослужителей и земных атрибутов.

Можно сказать, что на земле - всего лишь крошечный макет Божьего устройства общества разумных личностей, поклоняющихся Богу. А на небесах - само устройство, сама суть вещей Божьего мироустройства.

8:6 Но Сей [Первосвященник] получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях.
Но новый Первосвященник Иисус Христос получил возможность священнодействовать пред Богом и ходатайствовать за грешных людей в условиях, превосходящих условия Ветхого Завета настолько, насколько сам Новый Завет Бога с людьми превосходит Ветхий (новый завет имеет лучшие обетования, он приведёт всё богобоязненное человечество к жизни вечной: к духовному и физическому совершенству)

8:7 Ибо, если бы первый [завет] был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.
Ветхий завет не мог обеспечить спасения от греха и смерти богобоязненному человечеству, хотя и нужен был на определённом этапе истории человечества. Но поскольку в намерение Бога входит именно спасение человечества от греха и смерти (1Тим.2:4), то Он и предусмотрел введение в действие Нового завета, способного привести в исполнение его замысел.

8:8 Но [пророк], укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,
О том, что прежний (ветхий) завет с потомками Израиля (10ти коленного государства) и Иуды (Иудеи) - будет заменён на новый, народ Бога древности знал от своих пророков (Иер.31:31-34). Поэтому христиане из евреев не должны были бы удивляться введению в действие другого завета с Богом, в котором воскресший Иисус Христос назначен Первосвященником для всего Божьего народа эпохи нового завета.

8:9 не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь.
Новый завет должен будет отличаться от прежнего, заключённого с Израилем по плоти после их вывода из Египта. Евреи должны были понять, что Моисеев закон - не единственный и не окончательный завет Бога со Своим народом, так как будет заменён на другой.

8:10 Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом.
Новый завет должен будет содействовать изменению внутренней сущности Божьего народа, усовершенствованию их совести, а не просто диктовать пункты правил для жизни, как Моисеев закон. Моисеев закон могли исполнять как добрые люди, так и злые, как любящие, так и не любящие Бога и людей - ради избежания наказания смертью.

Новый же завет будет способствовать возрастанию в них духовной личности, сердечной, доброй и любящей как самого Бога, так и тот образ жизни, который Он предлагает человечеству для всей вечности: ни один злой человек не сможет стать участником Нового завета (либо ему придётся изменить свою сущность на добрую, либо его вычеркнут из списков Божьего бытия)

8:11 И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня,
Закон Бога, написанный на сердцах и заложенный в совесть человека - будет гарантией тому, что каждый «сердечный» участник Нового завета будет знать, как следует поступать правильно, по совести - во всех жизненных ситуациях, и для этого ему не придётся «перелопачивать» горы макулатуры пунктов закона в надежде найти в них описание тому, как он должен поступить правильно в своей ситуации.

Ни один закон в виде предписаний не имеет возможности описать вообще ВСЕ возможные житейские ситуации для верующего человека, но совесть, обученная самим Богом, в любой ситуации будет ему подсказывать правильно, ибо каждый человек, познав Божий дух, будет точно знать, как в его ситуации поступил бы Бог. Значит, так же следует поступить и Ему. Это и есть духовное совершенство, когда познан ум Христов и дух Божий в совершенстве.
Достижение духовного совершенства - это апогей воздействия Нового завета на человечество, достигнуто оно будет в конце Миллениума: и буду их Богом, а они будут Моим народом (Откр.21:3,7)

8:12 потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.
Почему участники Нового завета смогут достичь духовного совершенства? Потому что по причине искупления Христова у Бога будут все основания простить им все грехи (Римл.3:24,25)
Прощение же грехов соделает их праведными в глазах Бога. Это, в свою очередь, позволит Ему милостиво приблизить очищенный народ к Себе настолько, чтобы они имели возможность «напитаться» Его святым духом и полностью изменить свою внутреннюю сущность.

Такая близость к Богу в условиях прежнего завета - была невозможна из-за того, что кровь животных не очищала совесть грешников до состояния праведности (Евр.10:1,4), а Бог далёк от нечестивых (Пр.15:29) и не мог нарушить Свой закон, приближая к себе тех, кто грешил и при этом считал, что кровью животных смоет свои грехи.

8:13 Говоря "новый", показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.
Евреи должны были понять, что если Бог назначил нового первосвященника и вводит в действие Новый завет, то прежний завет, по которому они привыкли жить и считать себя праведниками (Моисеев закон) - уже «израсходовался», исчерпав себя, и потерял свою значимость для Божьего народа.

Комментарии к главе 8

ВВЕДЕНИЕ К ПОСЛАНИЮ К ЕВРЕЯМ

БОГ МНОГООБРАЗНО ОТКРЫВАЕТСЯ НАМ

У людей никогда не было единого взгляда на религию. "Бог, - говорил Теннисон, - открывается нам по-разному". А Джордж Рассел выразил это так: "Существует столько же способов восхождения к звездам, сколько людей отваживается подниматься к ним". Одна известная и прекрасная поговорка гласит: "У Бога есть Свой ключик к каждому сердцу". В общих чертах можно выделить четыре концепции религии.

1. Для некоторых людей религия - это внутренняя дружба с Богом. Это настолько единение со Христом, что можно сказать, что христианин живет во Христе, и Христос живет в христианине. Так понимал религию Павел. Для него религия была тем, что таинственным образом единило его с Богом.

2. Для других религия является образцом, по которому они должны строить свою жизнь и силой, позволяющей им достичь этот образец. Так смотрели на религию Иаков и Петр. Они видели в религии образец, по которому надлежит построить свою жизнь, она же придавала им силы для достижения этого образца.

3. Иные же видят в религии удовлетворение своих интеллектуальных поисков. Их ум ищет и ищет до тех пор, пока они не поймут, что их разум может успокоиться в Боге. Еще Платон говорит, что жизнь неисследованная недостойна того, чтобы ее жить. Есть такие люди, которые должны либо понять, либо погибнуть. Первая глава Евангелия от Иоанна представляет собой величайшую в мире попытку удовлетворить требования и запросы человеческого разума.

4. Есть также люди, для которых религия является путем, который ведет в присутствие Бога. Она устраняет преграды и открывает двери к Нему. Вот именно так и понимал религию автор Послания к Евреям. Он был всецело поглощен этой мыслью. В Иисусе он нашел Того, Кто может привести его в непосредственное присутствие Бога. В Евр. 10,19-23 изложена великая мысль о религии.

"Итак, братия, имея дерзновение входить в святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, Который Он вновь открыл нам через завесу, то есть, плоть Свою... Да приступаем с искренним сердцем, с полною верою...".

ДВА ОБРАЗА МЫШЛЕНИЯ

Концепция автора Послания к Евреям вписывалась в оба современных ему образа мышления. С одной стороны это греческий образ мышления. Еще от Платона, то есть в течение пяти веков, сознание греков было озабочено противоречиями между реальным и нереальным, видимым и невидимым, преходящим и вечным. Именно грекам принадлежала идея о существовании где-то мира реального, для которого наш мир является только слабым отражением. Платон считал, что где-то там существует мир совершенных форм, идей, или образцов. Платон говорил: "Создатель мира спланировал свое творение и выполнил его по непреходящему и вечному образцу, копией которого является мир сей". Филон Александрийский, заимствовавший свои идеи у Платона, говорил: "Бог с самого начала знал, что прекрасную копию можно сделать только имея прекрасный образец, и что предметы, решившись создать этот видимый мир, Он сотворил сперва идеальный мир, чтобы создать предметный телесный мир по бестелесному и божественному образцу". Цицерон говорил о законах, известных людям и применяемым ими на земле: "У нас нет ничего сколько-нибудь похожего на настоящий закон и подлинную справедливость; то, что у нас есть - это только тень и крохи".

Эту идею о существовании где-то там действительного мира, несовершенной копией которого является наш мир, можно встретить у всех мыслителей древности. В сем мире мы можем лишь догадываться и искать на ощупь; здесь мы можем работать лишь с копиями и несовершенными предметами. А все действительные и реальные предметы находятся в не видимом для нас мире. На надгробном памятнике известному богослову начертана латинская надпись: "Прочь от теней и видимости к истине". Если это так, то совершенно очевидно, что цель нашей жизни в этом мире заключается в том, чтобы уйти от теней и несовершенства и достичь реальности. И вот как раз это и утверждает автор Послания к Евреям, что Иисус Христос дает нам такую способность. Автор Послания к Евреям говорит грекам: "Всю свою жизнь вы пытались уйти от теней и прийти к истине. Иисус Христос дает вам возможность сделать это".

ИУДЕЙСКИЙ ОБРАЗ МЫШЛЕНИЯ

Но автор Послания к Евреям разделяет также и иудейский образ мышления. В иудействе было опасно приближаться к Богу. "Человек, - сказал Бог Моисею, - не может увидеть Меня и остаться в живых" (Исх. 33,20). Иаков был крайне удивлен в Пенуэле: "Я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя" (Быт. 32,30). Когда Маной понял, Кто был его гость, он в ужасе сказал своей жене: "Верно, мы умрем; ибо видели мы Бога" (Суд. 13,22). Одним из важнейших религиозных праздников иудеев был День Очищения. Только в этот день первосвященник входил в Святое Святых, где, по представлению иудеев, обитал Бог. В Святое Святых никогда не входил никто, кроме первосвященника, и только в этот день. В законе было ясно сказано, что, входя в Святое Святых, первосвященник не должен задерживаться там надолго, "чтобы не навлечь ужас на Израиля". Было опасно входить в присутствие Бога; кто оставался там слишком долго, мог быть убит.

Именно поэтому, в иудейское мировоззрение пришла идея о завете. Бог, в Своем милосердии и без всякой заслуги на то со стороны иудеев, обратился к народу Израиля и предложил ему вступить в особые отношения с Ним. Но это особое отношение было обусловлено соблюдением данного им закона. В драматической сцене в Исх. 24,3-8 показано, как народ Израиля вступил в эти отношения и принял этот закон.

С этого момента Израиль имел доступ к Богу, но лишь в том случае, если он будет соблюдать закон. Нарушение закона является грехом, а грех воздвигал преграду между Израилем и Богом и закрывал ему доступ к Нему. И чтобы устранить эту преграду, была создана вся система левитского священничества и жертвоприношений. Бог дал Израилю закон; люди грешили; поэтому возникала преграда между Израилем и Богом; совершались жертвоприношения, предназначенные для устранения преград к Богу. Но жизнь показала, что жертвоприношение не в силе сделать этого. Это служило доказательством того, что вся система продолжающихся жертвоприношений оказалась безнадежной. Эта битва была обречена на поражение и сама цель ее - устранить воздвигнутый человеческим грехом барьер между человеком и Богом, - недостижима.

СОВЕРШЕННЫЙ СВЯЩЕННИК И СОВЕРШЕННАЯ ЖЕРТВА

Народу нужны были совершенный священник и совершенная жертва. Нужен был кто-то, способный принести Богу жертву, которая бы раз и навсегда открыла дорогу и доступ к Нему. И именно это сделал Христос, говорит автор Послания к Евреям. Он -совершенный первосвященник, потому что Он одновременно совершенный человек и совершенный Бог. В Своем человеческом облике Он приводил людей к Богу, а в Своей божественности Он приносит людям Бога. На Нем нет греха. Совершенной жертвой, которую Он принес Богу, является Он Сам - жертва на столько совершенная, что ее никогда больше не нужно приносить.

Иудею автор Послания к Евреям говорил: "Вы всю свою жизнь искали совершенного священника, который мог бы принести совершенную жертву и открыть вам доступ к Богу. Вы получили Его в Иисусе Христе и только в Нем". А греку автор Послания к Евреям говорил: "Вы ищете путь от теней к реальности: вы найдете его в Иисусе Христе".

Иисус был Тем, Кто открыл людям доступ к реальности и к Богу - вот главная мысль этого послания.

ЗАГАДКА НОВОГО ЗАВЕТА

До сих пор все ясно. Все остальные вопросы, возникающие в связи с изучением и толкованием Послания к Евреям, окутаны тайной. Е. Ф. Скотт писал: "Послание к Евреям представляет собой во многих аспектах загадку Нового Завета". Ответы на вопросы, когда оно было написано, кому и кто его написал мы можем лишь предполагать. История этого послания показывает, как тайна, окружающая его, довела до того, что к нему относились осторожно и с подозрением. Потребовалось много времени, прежде чем послание окончательно и бесспорно вошло в число книг Нового Завета. В Мураториевом каноне, составленном около 170 г., оно вообще не упоминается. Крупные ученые из Александрии Климент и Ориген знали и любили его, но соглашались с тем, что его место среди книг Священного Писания спорно. Что же касается североафриканских отцов Церкви, то Киприан никогда не упоминает его, а Тертуллиану известно, что его место среди Писания оспаривается. Евсевий, историк Церкви, заявил, что среди вызывающих споры книг, это послание выделяет своими высокими качествами. Лишь во времена Афанасия, в середине четвертого столетия, Послание к Евреям было окончательно включено в Новый Завет, но даже Лютер не был твердо уверен в правильности этого решения. Странно, что этот важный документ так долго ждал своего признания!

КОГДА ОНО БЫЛО НАПИСАНО

Сведения об этом мы можем почерпнуть только из самого послания. Оно без сомнения было написано в эпоху, которую можно назвать вторым поколением христианства (2,3). События излагают слушателям те, которые сами слышали Господа. Людям, адресованным это послание, христианская вера не была новизной; по всей вероятности, они должны были быть зрелыми людьми и подготовленными слушателями (5,12). У них должна была быть длинная история, потому что автор ссылается на события прошлых дней (10,32). Позади у них были великое прошлое и героические мученики, на которые они должны были взирать и черпать вдохновение (13,7).

При установлении даты послания нам прежде всего может помочь упоминание о гонениях. Из послания ясно, что одно время их наставники и руководители умирали за свою веру (13,7). Сами адресаты послания еще не подвергались гонениям, потому что они "еще не до крови сражались" (12,4). Ясно также, что они пережили страдания так как им пришлось "принять расхищение их имения" (10,32-34). В общем, послание производит впечатление, что адресатам грозит опасность преследований. Исходя из этого, можно с уверенностью сказать, что послание было написано в период между двумя волнами гонений: в дни, когда христиане непосредственно не подвергались гонениям, но и не пользовались любовью среди своих земляков.

Первое гонение христиан было в 64 г., во времена Нерона, а второе - в 85 г., при императоре Домициане. Где-то между этими двумя датами было написано Послание к Евреям, вероятнее всего ближе к эпохе правления императора Домициана. По всей вероятности, послание было написано около 80 года.

КОМУ БЫЛО НАПИСАНО ПОСЛАНИЕ?

И здесь мы тоже должны ограничиваться сведениями и намеками, которые мы находим в самом послании. Один факт ясен - послание не могло быть написано крупной церковной общине, ибо тогда название ее не исчезло бы совершенно из памяти. Сначала придержемся твердо того, что знаем. Послание было написано церковной общине, имевшей долгую историю (5,12), которая когда-то в прошлом пострадала от гонений (10,32-34). Оно было написано церкви, у которой были великие времена, великие учители и проповедники (13,7). Оно было написано церкви, которая была основана не самими апостолами (2,3), церкви, отличившейся щедростью и широтой взглядов (6,10).

Послание содержит и прямой намек. Среди завершающих послание приветствий находим такое предложение: "Приветствуют вас Италийские" (13,24). [У Баркли: "Пришедшие из Италии приветствуют вас"]. Взятая отдельно, эта фраза может означать, что письмо либо было отправлено из Италии, либо в Италию; более вероятно, что оно было написано в Италию. Допустим, человек пишет письмо из Ленинграда заграницу, вероятно он не напишет: "Все из Ленинграда приветствуют тебя", а скорее: "Все в Ленинграде приветствуют тебя". Если же он находится за границей и вместе с ним другие ленинградцы, он вполне может написать: "Все ленинградцы приветствуют тебя". Поэтому мы можем сказать, что послание было написано в Италию, а если это так, то очень вероятно, что оно было написано в Рим.

Но, совершенно ясно, оно не было написано всей римской церкви, тогда оно никогда не утратило бы своего названия. Далее оно производит впечатление, будто было написано небольшой группе единомышленников, вероятно группе ученых. Из 5,72 мы видим, что они долгое время учились и готовились стать учителями христианской веры. Кроме этого, чтение Послания к Евреям требует такого знания Ветхого Завета, что его мог только написать ученый ученым.

Если все это свести вместе, то можно сказать, что Послание к Евреям было написано крупным проповедником и учителем Церкви небольшой группе или школе христиан в Риме. Он был их учителем. Но в настоящее время он находился вдали от них, и так как боялся, что они уходят с пути веры, написал это послание. Это не столько послание, сколько беседа. Оно не начинается как послание Павла, хотя оно и заканчивается приветствием, как любое письмо. Сам автор называет его словом увещевания, проповедью.

КЕМ БЫЛО НАПИСАНО ПИСЬМО?

По-видимому, самым трудноразрешимым является вопрос авторства. И именно эта неопределенность явилась причиной того, что его не решались включить в Новый Завет. В те времена оно называлось просто "Евреям". Никакого авторства ему не приписывали, никто не связывал его непосредственно с именем апостола Павла. Климент Александрийский допускал, что оно было написано Павлом на арамейском языке, а Лука перевел его, потому что стиль совершенно отличался от Павлова. Ориген сделал известное замечание: "Лишь Бог знает, кто написал Послание к Евреям". Тертуллиан считал Варнаву его автором. Иероним говорил, что римско-католическая церковь не считала его посланием Павла и говорил дальше: "Кто бы ни был автором Послания к Евреям...". Так же относился к нему и Августин. Лютер заявлял, что Павел не мог быть его автором, потому что образ мыслей в нем иной. Кальвин говорил, что не может заставить себя поверить, что это послание написано апостолом Павлом.

На протяжении всей истории Церкви никто никогда серьезно не допускал, что Павел написал Послание к Евреям. Но как же послание получило свое название? Это произошло очень просто. Когда Новый Завет окончательно складывался, приобретал свою современную форму, возникли споры о том, какие книги включить в него и какие нет. Для вынесения окончательного решения была проведена проверка: написана ли книга или послание апостолом или человеком, имевший близкие отношения к апостолам? К этому времени Послание к Евреям было известно во всей Церкви. Многие, как и Ориген, считавшие, что Один Бог знает, кто написал его, читали и любили это послание и желали, чтобы оно было включено в Новый Завет. Сделать это можно было только включив его вместе с тринадцатью посланиями апостола Павла. Послание к Евреям заняло место среди книг Нового Завета из-за собственного величия, но для включения оно должно было относиться к посланиям Павла. Люди и тогда хорошо знали, что оно не было написано Павлом, но считали его Павловым, потому что никто не знал его автора и оно обязательно должно было быть включено в Новый Завет.

АВТОР ПОСЛАНИЯ К ЕВРЕЯМ

1. Тертуллиан полагал, что его написал Варнава. Варнава был уроженцем Кипра; киприоты были известны своим отличным греческим языком, а Послание к Евреям написано лучшим в Новом Завете греческим языком. Варнава был левитом (Деян. 4,36) и имел среди авторов Нового Завета точнейшие знания о священничестве и жертвоприношении, на которой базируется послание. Его называли "сыном утешения", по-гречески параклесис: автор Послания к Евреям тоже называет послание словом увещания, параклесис (13,22). Варнава относился к тем немногим, которых признавали иудеи и греки, потому что был знаком как с иудейским, так и с греческим образом мышления. Может быть Варнава действительно написал это послание, но почему тогда исчезло его имя с его страниц?

2. Лютер был уверен в том, что автором Послания к Евреям был Аполлос. Согласно Нового Завета Аполлос был иудей, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях (Деян. 18,24; 1 Кор. 1,12; 3,4). Человек, написавший Послание к Евреям, хорошо знал Писания и был красноречив; он думал и доказывал так, как образованные жители Александрии. Несомненно автор Послания к Евреям по происхождению и образу мышления был человеком, похожим на Аполлоса.

3. Романтичную догадку высказал Гарнак, крупный немецкий богослов. Он предположил, что это могли быть размышления Акилы и Прискиллы. Они были учителями (Деян. 18,26). Их дом в Риме был церковью (Рим. 16,5). Гарнак полагает, что именно поэтому письмо начинается без приветствий и потому же исчезло имя автора - основная часть послания была написана женщиной, а она не имела права учить.

Но, даже рассмотрев все догадки и предположения, мы вынуждены сказать, как сказал Ориген уже семнадцать столетий назад, что лишь Один Бог знает, кто написал Послание к Евреям. Для нас автор остается лишь голосом; но мы можем благодарить Бога за труд этого великого безымянного, который с несравненным мастерством и красотой написал об Иисусе, Который есть путь к реальности и путь к Богу.

ПУТЬ К РЕАЛЬНОСТИ (Евр. 8,1-6)

Автор Послания к Евреям дал описание священства по чину Мелхиседека во всей его славе. Он описал его как священство вечное, непреходящее, без начала и без конца, подтвержденное клятвою, основанное на личном величии, а не на праве, назначении или расовом происхождении. Священство, на которое смерть не может оказать никакого влияния, способное принести жертву, раз и навсегда столь чистое, что оно не нуждается в приношении жертвы за свои грехи. И вот автор делает следующее заявление, подчеркивая его значение: в Иисусе мы имеем такого Священника.

И он подчеркивает два высказывания об Иисусе:

1. Он воссел одесную престола величия на небесах. Это окончательное доказательство Его славы. Не может быть славы выше той, которой удостоен воскресший и вознесший Иисус.

2. Иисус есть священнодействователь святилища, говорит автор. В этом и заключается доказательство Его служения. Он единственный в Своем величии и в Своем служении.

Иисус никогда не смотрел на величие как на эгоистическое самоудовлетворение. Марк Аврелий, один из величайших римских императоров, был не превзойденным правителем, умер пятидесяти девяти летним от рвения в служении своему народу. Когда в надлежащее время на него пал выбор и он должен был принять императорскую власть, то, по словам его биографа, он был скорее напуган, нежели обуян радостью. Когда ему сказали, что он должен перебраться в дом покойного императора Адриана, он неохотно покинул дом своей матери. А когда родственники спросили о причинах его печали, Марк Аврелий перечислил им связанные с верховной властью тяжелые заботы. Марк Аврелий видел в царском титуле не величие, а служение.

Автор послания высказывает мысль, которая всегда занимала его. Религия была для него путем к Богу, и потому высочайшая задача священника заключается в том, чтобы открыть людям доступ к Нему. Священник способствует устранению преград, возникших между Богом и человеком. Он строит мост, по которому человек может войти в присутствие Бога. Это можно еще выразить несколько иначе. Вместо того чтобы говорит о доступе к Богу, мы можем говорить о доступе к реальности. Каждый писатель, пишущий о религии, должен выбирать такие слова, чтобы читатели понимали его. Он должен изложить свое послание на таком языке и такими мыслями, чтобы оно достигло свою цель, потому что оно и понятно и знакомо читателю, или, по крайней мере, трогает его сердце и мысль.

У греков было определенное представление о мире. Они полагали, что наш мир в пространстве и во времени является лишь бледной тенью, копией реально существующего мира. Это было основой философии Платона, крупнейшего греческого философа. Он создал учение об идеях. Где-то существует мир, в котором действительно существуют совершенные, идеальные прообразы. Причем наш реальный мир вещей представляет собой весьма несовершенные копии этих идеальных прообразов. Иногда Платон называет эти образы идеями (видами). Где-то там существует идея стула, несовершенной копией которого являются все реально существующие стулья. Где-то там существует идея лошади, несовершенным, искаженным отражением которой являются все лошади. Греки были очарованы этой теорией реального мира, весьма несовершенной и даже искаженной копией которого и является наш мир. В этом мире мы ходим среди теней; где-то там находится реальный мир, реальность. Великая проблема жизни и заключается в том, чтобы перейти из этого мира теней в другой мир - мир реальностей. И эту теорию использует автор Послания к Евреям.

Земной храм является лишь бледной копией храма Божьего. Земное богослужение есть лишь отдаленное отражение действительного богослужения. Земное священство является лишь искаженной тенью реального священства. Все эти вещи сами по себе указывают на реальности, тенями которых они являются. Автор Послания к Евреям даже находит эту идею в Ветхом Завете. Когда Моисей получал от Бога повеления о постройке святилища, скинии и всего ее убранства, Бог сказал ему: "Смотри, сделай их по этому образцу, какой показан тебе на горе" (Исх. 25,40). Бог показал Моисею истинный образец, тенью которого является все земное богослужение. Таким образом, автор Послания к Евреям говорит, что земные священники служат образы и тени небесного. Для выражения образа и тени автор употребляет два греческих слова - хиподеигма, что значит образец, экземпляр, или даже лучше, схематический план, и скиа, что означает тень, отражение, призрак, силуэт. Земное священство нереально и не может привести людей к реальности, но Иисус может. Мы можем сказать, что Иисус вводит нас в присутствие Бога, или же, что Он ведет нас к реальности - что одно и то же. Автор Послания к Евреям говорил о реальности на языке, который понимали его современники и на котором они сами говорили.

Даже самые высокие образцы, которые можно встретить в этом мире, несут на себе отпечаток несовершенства. Они никогда не достигают того уровня, которого мы воображаем. Ничто из того, что мы испытываем или достигаем в этом мире, не достигает того идеала, которого мы ищем. Реальный мир находится по ту сторону. Как сказал Роберт Браунинг: "Человек должен тянуть руку дальше, чем он может ухватиться - иначе для чего тогда существуют небеса?" Можно называть это небесами; можно - реальностью; можно - идеей или прообразом; все равно, все это находится за пределами нашего мира.

Лишь Иисус - так это видел и автор Послания к Евреям, - может вывести нас из удручающего действительного во всеудовлетворяющее реальное. И он называет Его ходатаем, в греческом - меситес. Это слово меситес происходит от месос, которое в данном случае значит посредине. Меситес - человек, который стоит между двумя человеками и соединяет, мирит их. В отчаянном стремлении довести до Бога свои проблемы, Иов безнадежно взывает: "Нет между нами посредника (меситес), который положил бы руку свою на обоих нас" (Иов. 9,33). Апостол Павел называет Моисея посредником, принесшим закон от Бога людям. В эпоху классической древности в Афинах существовал особый орган - все граждане, достигшие шестидесяти лет, могли быть призваны выступить в качестве посредника. Если возникал спор между двумя гражданами, то задачей посредника было попытаться, прежде всего, добиться примирения. В Риме были арбитры. Судья решал уголовные дела, связанные с правонарушениями, с уголовным правом; арбитры же решали вопросы права справедливости, то есть проблемы частного права; в них отсутствовал состав преступления, а нужно было справедливо решить спор между гражданами. Кроме того, на греческом юридическом жаргоне меситес означало поручитель, попечитель, залог. Человек ручался за товарища, находившегося под судом; он гарантировал уплату долга или возвращение кредита. Меситес был человек, готовый уплатить долг своего друга, чтобы урегулировать дело.

Меситес - это человек, стоящий между двумя сторонами и примиряющий их. Иисус - наш идеальный и совершенный меситес, посредник. Он стоит между нами и Богом. Он открывает путь к реальности и к Богу, и только Он может добиться примирения между человеком и Богом; между реальным и нереальным. Другими словами, только Иисус может принести нам реальную жизнь.

НОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ (Евр. 8,7-13)

А теперь автор Послания к Евреям переходит к одной из основных тем Библии - к вопросу завета. В Библии в этой связи всегда употребляются греческое слово диатеке; для выбора этого необычного слова имелась особая причина. Обычно завет значит соглашение, заключение между двумя человеками. Это соглашение зависит от определенных условий, которые они оба принимают; и если один из них нарушает эти условия, завет теряет свою силу. В Ветхом Завете это слово иногда употребляется в этом простом смысле. Так, например, оно употребляется по отношению к союзу, который гаваонитяне хотели заключить с Иисусом Навином (Иис. Н. 9,6); к запрещенному союзу с хананеями (Суд. 2,2); к союзу, который заключил Давид с Ионафаном (1 Цар. 18,3). Но особо это слово употреблялось для обозначения отношений между Израилем и Богом. "Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего" (Втор. 4,23). В Новом Завете это слово тоже употребляется для обозначения отношений между Богом и людьми.

Но здесь есть интересный пункт, который требует специального объяснения. В греческом языке для обозначения соглашения обычно употребляется слово сунтеке, который обозначает брачный союз или брачные узы, а также соглашение между двумя странами. А слово диатеке в греческом языке обычно означает не соглашение, а завещание, воля. Почему же тогда это слово стало употребляться в Новом Завете в значении завет? Причина заключается в следующем: сунтеке означает соглашение, заключенное на равных условиях. Стороны, заключающие сунтеке равны и каждая из них может рядиться, торговаться. Но Бог и человек вступают в соглашение не на равных условиях. Завет, в смысле употребляемом в Библии, означает соглашение, идущее целиком от Бога. Человек не может торговаться или рядиться с Ним; он не может оспаривать условия завета, но лишь принять или отклонить сделанное Богом предложение. Ярким примером такого соглашения является завещанием. Условия завещания не составляются на равных сторонах. Они определяются и устанавливаются исключительно одной стороной, а именно - завещателем, и другая сторона не может изменить их, а лишь принять условия или отказаться от завещанного наследства.

По следующей причине наши отношения с Богом обозначены словом диатеке: это завет, автором условий, инициатором которого является лишь одна сторона. Эти отношения предложены нам исключительно по инициативе и милосердию Бога. Как сказал Филон Александрийский: "Он может быть Богом дан, а мудрым человеком принят". Если мы употребляем слово завет, мы всегда должны помнить, что это вовсе не значит, что человек рядился с Богом и заключил с Ним сделку на равных условиях. Это значит, что вся инициатива исходила целиком от Бога; условия были установлены Им и человек не может изменить их ни на йоту.

Древний завет, столь хорошо известный иудеям, был заключен с людьми после того, как им был дан закон. Бог великодушно обратился к народу Израиля и предложил ему вступить с Ним в совершенно особые отношения, но эти отношения целиком зависели от соблюдения закона людьми. Мы видим из Исх. 24,1-8, что народ Израиля принял это условие. И вот автор Послания к Евреям утверждает, что этот завет потерял свою силу, и что Иисус принес людям новые отношения с Богом.

Из этого отрывка мы можем вывести некоторые особенности завета, принесенного людям Иисусом.

1. Автор послания прежде всего указывает на то, что сущность нового завета не представляла собой нечто совершенно новое. Она присутствует уже в Иер. 31,31-34, что автор полностью цитирует. Кроме того, сам факт, что в Писании говорится о новом завете показывает, что старый завет не удовлетворял полностью поставленным задачам. В противном случае о новом не нужно было бы даже упоминать. Из Писания видно, что шли поиски нового завета, и уже это указывает на то, что старый завет не был совершенным.

2. Этот завет и по существу будет другим, чем старый завет. В греческом языке есть два слова, со значением новый. Неос характеризует вещь, новую во времени. Она может быть точной копией многих предшествовавших, но, коль скоро она изготовлена после них, она - новая. Каинос характеризует новую вещь или феномен не только в плане времени, но и качественно. Вещь, воспроизведенная по старому принципу, может быть неос, но не каинос. Завет, который приносит людям Иисус - каинос, а не только неос; он качественно отличается от старого завета. Для обозначения старого завета автор Послания к Евреям употребляет два слова. Он определяет его как гераскон, что означает не просто стареющий, но клонящийся к упадку, разрушающий, ветшающий. Автор говорит также, что старый завет близко к афанисмом. Это слово употребляют для передачи значения уничтожить, стереть город с лица земли, стереть надпись или отменить закон. Таким образом, завет, принесенный Иисусом, качественно нов и полностью отменяет, аннулирует действие старого.

3. В чем заключается новизна этого завета? Она заключается в сфере его действия. Он должен быть заключен как с домом Израиля, так и с домом Иуды. За тысячу лет до этого, во времена Ровоама царство было разделено на две части, на Израиль, в которой вошли десять колен, и Иудею, в которую вошли два колена, и эти две части с тех пор не воссоединились. Новый завет должен положить конец разъединению, и прежние враги должны соединиться.

4. В его универсальности. Все, от мала до велика, будут знать Бога. Это было чем-то совершенно новым для иудеев, потому что в будничной жизни они были совершенно разрознены. С одной стороны были фарисеи и ортодоксальные иудеи, досконально соблюдавшие закон; с другой стороны были такие, которых презрительно называли "деревенщина", простые люди, не соблюдавшие так строго требования обрядового закона. Их попросту презирали. Было запрещено водить дружбу с ними; выдать дочь замуж за такого человека было хуже, чем бросить ее на съедение диким зверям; запрещалось отправляться вместе с ними в дорогу; по возможности запрещалось даже с ними работать или вести дела. Для ортодоксальных иудеев, строго соблюдавших закон, простые люди попросту не существовали. А в Новом Завете это раздвоение должно было прекратиться. Все люди, мудрые и простые, большие и малые будут знать Бога. Двери, до сих пор закрытые, откроются настежь.

5. Но существует одно еще более фундаментальное отличие старого завета от нового. Старый завет был основан на повиновении законы, регулировавшем внешнюю жизнь человека. Новый же завет запечатлен в сердцах и умах людей. Люди повинуются Богу не из страха перед наказанием, а из любви к Нему. Они повинуются Ему не потому, что закон против их воли принуждает к этому, а потому что желание повиноваться запечатлено в сердцах их.

6. Этот новый завет действительно даст людям прощение. И так это прощение осуществится. Бог сказал, что Он будет милостив к неправдам их и грехов их и беззаконий не вспомянет более. То есть, все будет от Бога. Новые отношения будут всецело основаны на Его любви. При старом завете человек мог сохранить отношения лишь повинуясь закону, то есть через свои свершения. Теперь же все зависит не от человеческих стремлений, а от милосердия Божьего. Новый завет устанавливает отношения людей с Богом, Который хотя и остается Богом-Судией, но правосудие Которого потонуло в Его любви. Самое поразительное в новом завете заключается в том, что человеческие отношения с Богом больше не зависят от человеческого послушания, а исключительно от любви Божьей.

Остается сказать еще одно. В словах Иеремии о новом завете нет ничего о жертвоприношении. Можно подумать, что Иеремия полагал, что в новую эпоху жертвоприношение будет упразднено за ненадобностью; мысль же автора Послания к Евреям не может оторваться от (старой) системы с жертвоприношением и он скоро снова начнет говорить об Иисусе как о совершенной жертве, которую Он принес за людей, и о том, что смерть Его позволила людям вступить в новый завет.

Комментарии (введение) ко всей книге «К Евреям»

Комментарии к главе 8

В Писаниях нет другой такой книги, об авторе которой велось бы столько споров и богодухновенность которой была бы столь бесспорной. Конибеар и Хаусон

Введение

I. ОСОБОЕ MECTO В КАНОНЕ

Послание к Евреям уникально в НЗ во многих отношениях. Его начало совершенно не характерно для эпистолярного жанра, чего не скажешь о конце; вполне очевидно, что оно было направлено или в Италию, или из Италии (13,24) и адресовано конкретной группе, по всей вероятности, еврейских христиан. Высказывалось предположение, что первоначально оно было адресовано маленькой домашней церкви и по этой причине не было знакомо большим и известным общинам, которые сохранили бы предания о его происхождении и адресате. Стиль Послания - самый литературный из всех книг НЗ. Он поэтичен, насыщен цитатами из Септуагинты. Автор Послания обладал большим словарным запасом и строго придерживался правил греческого языка относительно временных форм глагола и других деталей.

Будучи в каком-то смысле очень еврейским (его часто сравнивают с книгой Левит), письмо весьма важно для христианского мира как предостережение против ухода от подлинной сущности смерти Христа к пустому религиозному ритуалу.

Автор Послания к Евреям неизвестен, хотя во многих изданиях Синодального перевода Библии имя апостола Павла и присутствует в заглавии книги. В ранней Восточной церкви (Дионисий и Климент, оба из Александрии) высказывалось предположение, что автором Послания был Павел. После длительных колебаний эта точка зрения взяла верх (начиная с Афанасия), и в конце концов с ней согласился и Запад.

Однако в наше время вряд ли кто будет утверждать, что автором Послания был Павел. Ориген признавал, что содержание письма, а также некоторые детали были характерно Павловыми, стиль же оригинала совершенно не похож на стиль Павла. (Это, однако, не исключает возможности того, что Павел был его автором, потому что литературный гений может изменить свой стиль.) В течение веков авторство приписывалось семи различными людям: Луке, стиль которого очень похож на стиль Послания и который был хорошо знаком с проповедями Павла; Варнаве, Силе, Филиппу и даже Акиле и Прискилле.

Лютер высказывал предположение, что автором был Аполлос, человек, которому было по силам написать книгу подобного содержания и стиля: он прекрасно знал Писания ВЗ и владел искусством красноречия (он был родом из Александрии, которая славилась школой риторики). Аргументом против данной теории служит то, что об этом не упоминается ни в одном александрийском предании, что вряд ли было бы возможно, напиши уроженец Александрии это Послание.

По какой-то причине Господь счел необходимым оставить имя автора неизвестным. Вполне может быть, что именно Павел написал это письмо, но намеренно скрыл свое авторство ввиду предубеждения, питаемого к нему евреями. А поэтому никто за все века не добавил ничего к словам Оригена, сказанным в древности: "Кто написал это Послание, со всей определенностью знает один лишь Бог".

III. ВРЕМЯ НАПИСАНИЯ

Несмотря на то что человек, написавший Послание, неизвестен, время его написания можно определить довольно точно.

Внешние свидетельства говорят в пользу его появления в первом веке, поскольку этой книгой пользовался Климент Римский (около 95 г.). Хотя Поликарп и Юстин Мученик цитируют Послание, имени автора они не называют. Дионисий Александрийский цитирует Послание к Евреям как произведение Павла, Климент Александрийский утверждает, что Павел написал письмо на еврейском, а Лука перевел его. (Однако же сама по себе книга на перевод не похожа.) Ириней и Ипполит считали, что Павел не был автором Послания, Тертуллиан же полагал, что автором был Варнава.

На основании внутренних свидетельств создается впечатление, что автор - христианин второго поколения (2,3; 13,7), поэтому оно вряд ли было написано очень рано, скажем, одновременно с Посланием Иакова или же 1 Фессалоникийцам (ср. 10,32). Поскольку здесь не упоминаются Иудейские войны (начавшиеся в 66 г. н.э.) и, очевидно, жертвоприношения в храме все еще совершались (8,4; 9,6; 12,27; 13,10), написано это письмо было до 66 г. н.э. и, вне всяких сомнений, до разрушения Иерусалима (70 г. н.э.).

Преследования упомянуты, но верующие "еще не до крови сражались".

Если письмо было отправлено в Италию, то из-за кровавых гонений, развязанных Нероном (64 г. н.э.), дата написания Послания перемещается самое позднее к середине 64 г. н.э.

Вполне вероятным нам представляется 63-65 г. н.э.

IV. ЦЕЛЬ НАПИСАНИЯ И ТЕМА

В общем и целом Послание к Евреям посвящено теме невероятной борьбы, сопровождающей переход из одной религиозной системы в другую. Это и боль от рвущихся старых связей, стресс и напряженность отчуждения, огромное давление, оказываемое на отступника с целью заставить его возвратиться.

Но проблема, стоящая в центре этого Послания, не просто в переходе из старой системы в новую, ей равноценную. Нет, здесь стоял вопрос о переходе из иудаизма в христианство и, как показывает автор, о том, чтобы оставить тень ради субстанции, ритуал ради истинной сущности, предварительное ради окончательного, временное ради постоянного - короче, хорошее ради наилучшего.

Но это была также проблема и ухода от популярного к непопулярному, от большинства к меньшинству, от угнетателей к угнетенным. А это порождало много серьезных трудностей.

Послание было адресовано людям иудейского происхождения. Эти евреи слышали Евангелие, проповедуемое апостолами и благовестниками на заре Церкви, видели великие чудеса Святого Духа, подкреплявшие эту проповедь. На Благую Весть они откликнулись по-разному.

Одни уверовали в Господа Иисуса Христа и искренне обратились в христианство.

Некоторые утверждали, что стали христианами, принимали крещение и занимали свое место в поместных общинах. Но тем не менее они никогда не были возрождены Святым Духом Божьим.

Другие решительно отвергали весть спасения.

В Послании речь идет о первых двух группах - евреях, которые поистине обрели спасение, но которые от христианства были далеки.

Когда еврей оставлял веру своих отцов, на него смотрели как на ренегата и вероотступника ("мешуммед"), ему грозило одно или несколько наказаний: - лишение наследства; - исключение из религиозного братства Израиля; - потеря рабочего места; - лишение собственности; - "психотеррор" и физические пытки; - превращение в объект всеобщих насмешек; - тюремное заключение; - мученическая смерть.

Оставалась, конечно же, и дорога к отступлению. Если он отречется от Христа и вернется в иудаизм, то избавится от дальнейших гонений. Между строк этого Послания мы читаем о некоторых аргументах, которые пускались в ход с целью убедить "ренегата" вернуться в иудаизм: - богатые традиции пророков; - выдающееся служение ангелов в истории древнего народа Божьего; - близость с прославленным законодателем Моисеем; - национальные узы, связывающие еврея с гениальным военачальником Иисусом Навином; - слава Ааронова священства; - Святое святых, место, избранное Богом, чтобы обитать среди Своего народа; - завет закона, данный Богом через Моисея; - предписанное Богом устройство святилища и великолепная завеса; - богослужения в святилище и особенно ритуал в великий День искупления (Йом Киппур - самый важный день в иудейском календаре).

Перед нашими глазами живо встает образ иудея, жившего на заре нашей эры, который описывает всю славу своей древней, богатой обрядами религии, а потом с презрительной усмешкой спрашивает: " А что есть у вас, христиан? У нас есть все это. Что есть у вас? Ничего, кроме непритязательной горницы и стола с хлебом и вином на нем! Неужели вы хотите сказать, что оставили все то ради этого?"

Послание к Евреям - это на самом деле ответ на вопрос: "Что у вас есть?" И ответ этот сформулирован одним словом: "Христос". В Нем мы имеем :

- Того, Кто больше пророков;

- Того, Кто больше ангелов;

- Того, Кто больше Моисея;

- Того, Кто больше Иисуса Навина;

- Того, Чье священство выше священства Аарона;

- Того, Кто служит в намного лучшем святилиище;

- Того, Кто ввел намного лучший завет;

- Того, Чьим прообразом было устройство скинии и завеса;

- Того, Чье жертвоприношение Самого Себя, совершенное раз и навсегда, стоит выше многократных жертвоприношений быков и козлов.

Подобно тому как звезды меркнут в лучах более яркого, чем они, солнца, так и прообразы и тени иудаизма меркнут в лучах более славной, чем они, Личности Господа Иисуса и Его дела.

Но была еще и проблема гонений.

Те, кто объявлял о своей принадлежности Господу Иисусу, сталкивались с ожесточенным фанатическим противодействием. Ввиду этого истинным верующим грозила опасность пасть духом, впасть в отчаяние. А значит, их нужно было ободрить, поощрить не терять веру в обетования Божьи. Они должны терпеливо все переносить ввиду грядущей награды.

Тем, кто лишь назывался христианином, угрожала опасность вероотступничества. Заявив однажды, что приняли Христа, теперь они могли категорически от Него отречься и вернуться к обрядовой религии. Это равносильно попранию Сына Божьего ногами, осквернению Его Крови и оскорблению Святого Духа. За такой преднамеренный грех не было ни покаяния, ни прощения. Послание к Евреям снова и снова предостерегает против этого греха. В 2,1 говорится, что совершающий этот грех отпадает от вести Христа; в 3,7-19 - что он восстает против Бога, или же ожесточает свое сердце.

В 6,6 он назван отпадшим, или вероотступником. В 10,25 этот грех назван грехом оставления собрания, в 10,26 - грехом произвольным, или преднамеренным. В 12,16 об этом грехе сказано как о продаже своего первородства за одну снедь. Наконец, в 12,25 он назван отказом слушать Того, Кто говорит с небес. Но все эти предостережения направлены против различных аспектов одного и того же греха - греха вероотступничества.

В наши дни Послание к Евреям так же актуально, как и на заре существования Церкви.

Мы нуждаемся в постоянном напоминании о тех вечных привилегиях и благословениях, которые принадлежат нам во Христе. Мы нуждаемся в увещании все терпеливо переносить, невзирая ни на какие трудности и противодействия. Все называющие себя христианами нуждаются в предостережении: не возвращйтесь к обрядовой религии, после того как вкусили и увидели, как благ Господь.

План

I. ПРЕВОСХОДСТВО ЛИЧНОСТИ ИИСУСА (1,1 - 4,13)

А. Превосходство Иисуса над пророками (1,1-3)

Б. Превосходство Иисуса над ангелами (1,4 - 2,18)

В. Превосходство Иисуса над Моисеем и Иисусом Навином (3,1 - 4,13)

II. ПРЕВОСХОДСТВО СВЯЩЕНСТВА ИИСУСА (4,14 - 10,18)

А. Превосходство первосвященства Иисуса над первосвященством Аарона (4,14 - 7,28)

Б. Превосходство служения Иисуса над служением Аарона (Гл. 8)

В. Превосходство жертвы Христа над жертвоприношениями Ветхого Завета (9,1 - 10,18)

III. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ И УВЕЩАНИЯ (10,19 - 13,17)

А. Предостережение не презирать Христа (10,19-39)

Б. Увещание к вере на примерах Ветхого Завета (Гл. 11)

В. Увещание надеяться на Христа (Гл. 12)

Г. Увещание о различных христианских добродетелях (13,1-17)

IV. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ (13,18-25)

8,1 В последующих стихах показано, что служение Христа превосходит Аароново, потому что лучше и святилище, в котором Он его совершает (ст. 1-5), и завет, по которому Он это делает (ст. 7-13). Теперь автор подошел к главному в цепи своих доказательств. Он не подытоживает все сказанное раньше, но формулирует свой основной тезис, к которому вел читателя с самого начала Послания.

Мы имеем такого Первосвященника.

В словах "мы имеем" звучит торжество.

Они - ответ тем иудеям, которые подпускали шпильки первым христианам: "У нас есть скиния собрания; у нас священство; у нас жертвоприношения; мы имеем традиции; у нас есть храм и прекрасные одеяния священников". В ответ верующие уверенно говорят: "Да, у вас есть тени, у нас же - их воплощение. У вас традиции, у нас же есть Христос. Вы имеете иллюстрации, у нас же есть Личность. И наш Первосвященник воссел одесную престола величия на небесах. Никто из первосвященников никогда не занимал такого места почестей и власти".

8,2 Он служит народу в святилище небес. Это - истинная скиния, и земная скиния собрания была лишь ее копией, или образом. Истинную скинию воздвиг Господь, а не человек, как это было в случае со скинией земной.

8,3 Так как одна из основных обязанностей первосвященника - приношение даров и жертв, то, следовательно, и наш Первосвященник должен это делать.

Дары - это общий термин, охватывающий все виды жертв, приносимых Богу. Жертвы - это те дары, которые влекли за собой смерть животного.

Что приносит Христос? На этот вопрос не дается прямого ответа вплоть до главы 9.

8,4 Этот стих упускает ответ на вопрос, что приносит Христос, и просто напоминает нам, что на земле Он бы не имел права приносить дары в скинии собрания или храме. Наш Господь был родом из колена Иуды, а не колена Левия или семьи Аарона. Поэтому Он не подходил для служения в земном святилище. Читая в Евангелиях о том, что Иисус входил в храм (см. Лк. 19,45), нужно понимать, что Он был на его территории, но ни в святилище, ни в Святое святых Он не входил.

Здесь, естественно, возникает вопрос: исполнял ли Христос какие-либо из функций первосвященника, когда был на земле, или же Свой священнический труд Он начал только после вознесения? Главный смысл стиха 4 в том, что на земле Он не был правомочен нести служение левитского священника и не мог служить в иерусалимском храме. Но это не значит, что Он не мог исполнять функции священника по чину Мелхиседека. В конце концов, Его молитва в Ев. от Иоанна 17 - это молитва первосвященника, и Его принесение на Голгофе Самого Себя как совершенную жертву было, несомненно, священническим деянием (см. 2,17).

8,5 Скиния собрания на земле была точной копией небесной скинии. Ее планировка указывала, каким образом Божий народ завета мог приблизиться к Богу в поклонении. Сначала шла дверь внешнего двора, потом жертвенник всесожжения, потом умывальник.

После этого священники входили во святилище, а первосвященник входил в Святое святых, где Бог являл Себя.

Скинии собрания никогда не отводилась роль конечного святилища.

Она была лишь образом и тенью. Когда Бог призвал Моисея на гору Синай и приказал ему построить скинию собрания, Он дал ему подробную схему, которой необходимо было следовать.

Этот образ был символом более высокой, небесной, духовной реальности.

Для чего автор подчеркивает это с такой силой? Он хочет донести до сознания всякого, кто стоит перед искушением вернуться в иудаизм, что вместо того чтобы идти от тени к реальности, он покидает реальность ради тени.

Стих 5 ясно учит, что все установления ВЗ были символами небесной реальности; таким образом, это подтверждает правомерность учения, опирающегося на символы, если оно, конечно, не противоречит Писанию и не становится очень уж причудливым.

8,6 Данный стих - мостик между темой лучшего святилища и обсуждением лучшего завета.

Сначала следует сравнение. Служение Христа превосходит служение священников по чину Аарона точно так же, как завет, Посредником которого Он является, превосходит прежний завет.

Приводится и причина: этот завет лучше, потому что утвержден на лучших обетованиях.

Служение Христа неизмеримо лучше. В жертву Он принес Себя, а не животное. Он заплатил Своей Кровью, а не кровью козлов и тельцов. Он омыл от грехов, а не просто их покрыл.

Он дал верующим чистую совесть, а не ежегодное напоминание о грехах. Он отрыл нам путь, чтобы мы могли войти в присутствие Бога, а не стоять в отдалении.

Он также и Ходатай лучшего завета. Как Ходатай, Он стоит между Богом и человеком, перекинув мост через пропасть отчуждения. Гриффит Томас приводит краткое сравнение заветов: "Этот завет лучше, потому что не ставит абсолютно никаких условий, потому что он духовный, а не плотской, всеобщий, а не частный, вечный, а не временный, индивидуальный, а не национальный, внутренний, а не внешний". (W. H. Griffith Thomas, Hebrews: A Devotional Commentary, p. 103.)

Он лучший завет, потому что основан на лучших обетованиях. Завет закона обещал благословение за послушание, но грозил смертью за непослушание. Он требовал праведности, но не наделял способностью ее производить.

Новый завет - завет благодати, не ставящий никаких условий. Он вменяет праведность в заслугу там, где ее нет. Он учит людей жить праведно, дает им для этого силу и награждает их, если они так живут.

8,7 Первый завет не был совершенным, то есть не имел успеха в построении идеальных взаимоотношений между человеком и Богом. Но он и был задуман не как окончательный завет, а как подготавливающий к приходу Христа. Ссылка на другой завет свидетельствует, что первый был далеко не идеальным.

8,8 Однако проблема отнюдь не в первом завете как таковом: "Закон свят, и заповедь свята, и праведна и добра" (Рим. 7,12). Проблема в народе, которому он был дан; для работы закону был дан никуда не годный материал.

Об этом здесь и сказано: "Но пророк, укоряя их, говорит..." Господь укорял не завет, а Свой народ завета. Первый завет основывался на обещании человека повиноваться (Исх. 19,8; 24,7), а поэтому судьба его была недолгой.

Новый завет с начала и до конца - изложение того, что обязуется сделать Бог; в этом его сила.

Теперь автор цитирует Иеремию (31,31-34), чтобы показать, что в еврейском Писании Бог обещал дать Новый завет. Все доказательство строится вокруг слова "новый". Если бы было достаточно старого, то зачем вводить новый? Но Бог совершенно конкретно обещал заключить с домом Израиля и домом Иуды Новый завет. Как уже говорилось, Новый завет имеет отношение прежде всего к израильскому народу, а не к Церкви. Полностью он исполнится, когда Христос вернется, чтобы царствовать над покаявшимся и искупленным народом. Тем временем некоторыми из благословений завета наслаждаются все верующие. Поэтому, передавая чашу с вином Своим ученикам, Спаситель сказал: "Сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание" (1 Кор. 11,25).

Хендерсон пишет: "Поэтому мы проводим различие между основным толкованием для Израиля и вторичным, духовным применением для Церкви сегодня. Сейчас силой Святого Духа мы наслаждаемся благословениями Нового завета, и тем не менее, следуя Божьим обещаниям, будущее принесет дальнейшие проявления завета для Израиля". (Henderson, Hebrews, p. 92.)

8,9 Бог конкретно обещал, что Новый завет не будет похож на тот, что Он заключил с израильтянами, когда за руку вывел их из Египта. В чем выразится их отличие? Он не говорит этого, но, возможно, ответ подразумевается в оставшейся части стиха: "...потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь". Завет закона потерпел неудачу, потому что выдвигал условия; он требовал послушания от народа, который не мог проявить его. Сделав Новый завет заветом благодати, не выдвигающим никаких условий, Бог исключил всякую возможность его провала, потому что исполнение завета зависит лишь от Него Самого; Богу же провалы неведомы.

Некоторые слова из Иеремии претерпели радикальные изменения. В древнееврейском тексте Иеремии 31,32 сказано: "хотя Я оставался в союзе с ними". В некоторых ранних переводах Иеремии написано: "и Я пренебрег их (или отвернулся от них)". Святой Дух, вдохновивший Иеремию на эти слова и надзиравший за сохранностью Библии, направил автора Послания к Евреям выбрать этот альтернативный текст.

8,10 Старый завет говорит о том, что должен делать человек, Новый завет говорит о том, что сделал Бог. После того, когда дни непослушания Израиля минуют, Он вложит Свои законы в мысли их так, чтобы они знали их, и в их сердца, чтобы они любили их. Они захотят повиноваться не из-за страха перед наказанием, но из любви к Нему. Законы будут записаны не на камне, а на плотяных скрижалях сердца.

Буду их Богом, и они будут Моим народом. Это говорит о близости. ВЗ приказывал человеку стоять в отдалении; благодать говорит ему подойти поближе. Это свидетельствует о неразрывных взаимоотношениях и безусловной безопасности. Ничто никогда не разорвет эти узы, оплаченные Кровью.

8,11 В Новый завет включено и всеобщее познание Господа. Во время славного правления Христа никому не нужно будет учить ближнего своего и брата своего, говоря: познай Господа. В каждом, от малого до большого, будет жить сознание Бога: "...земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море" (Ис. 11,9).

8,12 И что самое прекрасное - Новый завет обещает неправедным людям милость и вечное забвение их грехов. Закон был жесток и несгибаем: "...всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние" (Евр. 2,2).

Кроме того, закон не мог искоренить грех. Он предоставлял возможность искупить грехи, но не омыться от них (древнееврейское слово "искупление" произошло от глагола "покрывать"). Жертвоприношения, предписанные законом, очищали человека ритуально, то есть давали ему право участвовать в религиозной жизни нации. Но эта обрядовая чистота была лишь поверхностной; она не затрагивала внутренней жизни человека. Она не давала ему ни морального очищения, ни чистой совести.

8,13 Тот факт, что Бог вводит новый завет, означает, что первый уже ветхий. Раз это так, не стоит и задумываться о том, чтобы вернуться назад к закону. А это как раз и было то искушение, которое стояло перед некоторыми из называвших себя верующими. Автор предостерегает их, что завет закона уже устарел, народу предоставлен лучший завет. Им следовало привести свои намерения в соответствие с планами Бога.

Всегда называется самое важное; когда кто-нибудь в немногом хочет передать самое существенное, то говорит, что он обращает на это внимание во главе всего, подобно тому как голова, хотя и мала по величине, составляет важнейшую часть тела. Так и теперь апостол говорит: «Главное же в том, о чем говорим» , то есть я выскажу самое важное и вкратце обнимающее многое: – мы имеем Первосвященником Бога. Ибо сидение не свойственно никому другому, кроме Бога. Заметь же, как, сказав много униженного, именно: Первосвященник ходатайствует пред Отцом, и то, что свойственно человечеству, восходит к высокому и к тому, что свойственно Божеству. Поступает же так всегда, как и Наставник его в Евангелии, чтобы чрез уничиженное руководить слушателем, так чтобы он воспринял слово: ибо иначе слушатель не понимает, если не восходит постепенно; чрез возвышенное же он научает, что то униженное было снисхождением. "Престол ом же величия" называет престол Отца, или потому, что Отец мог быть назван величием для Него, или же просто потому, что «престол величия» есть наивысший престол.

И есть священнодействователь святилища

Как земные первосвященники, входя во Святое святых, служили, так и Он поистине есть служитель святых, истинных, пренебесных святилищ. Казалось бы, Павел здесь противоречит самому себе. Ибо в начале сказал: «Кому когда из Ангелов сказал Бог: седи одесную Меня...? Не все ли они суть служебные духи...?» (), как бы давая понять, что служителю и не подобает сидеть. Теперь же, сказав: «воссел одесную престола» , снова представляет Его служителем. Итак, каким образом говорит это, если не по совершенному снисхождению к слушателям, и смешивая уничиженное с высоким? А некоторые поняли: «святым служитель», т.е. освященным Им людям. Ибо, говорит (ап. Павел, – Прим. пер. ), Он – наш Первосвященник.

и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек.

Здесь ободряет уверовавших иудеев. Ибо так как, вероятно, они недоумевали, говоря: мы не имеем такой скинии, то вот, говорит, более великая скиния и истинная – само небо. Ибо ветхозаветная скиния была образом этой: и ту водрузил человек, или Веселеил (), или Моисей, эту же – Бог. Здесь же заметь, согласно святому Иоанну Златоусту , что небо и не движется, и не шаровидно: ибо выражение: "воздвиг" исключает и то и другое.

. Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести.

Так как сказал: "воссел" (), то, чтобы ты не счел за обман, что он назвал Его священником, говорит, что хотя и воссел, однако оттого не перестал быть Первосвященником; ибо все, что свойственно первосвященникам, Он имеет, и как те приносят жертвы, так и Он принес Самого Себя в жертву. Восседать одесную – принадлежит достоинству Его, первосвященство же есть дело великого человеколюбия. И кроме того, так как некоторые спрашивали, для чего Он умер, если действительно был Сыном и вечен, то разрешает это недоумение и говорит: так как Он был Священником, а священник не бывает без жертвы, то «нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести» . Этим же было не что иное, как тело Его Самого. Итак, Ему необходимо было умереть. Между "дар ом" и "жертв ами», по точному смыслу, есть различие. Ибо жертвами бывают приношения кровные и мясные, или точнее – все, что сжигается огнем. Ибо слово θυσία – жертва происходит собственно от слова θύεσθαι , то есть быть сжигаемым. Дары же, как например плоды и тому подобное, – бескровны и не сжигаемы. Однако в Писании и то и другое употребляется безразлично, как например: «И призрел Господь на Авеля и на дар его» , хотя дар был именно от первородных овец, «а на Каина и на дар его не призрел» , хотя дар был от плодов земли (). Если же кто попытается примирить это пустыми рассуждениями, которые мы и сами слышали, то я все-таки не вижу, как он освободит себя от упрека в невнимательном чтении Писаний. Ибо часто и в иных местах это употребляется безразлично, и я мог бы привести бесчисленное множество мест, если бы не считал это необязательным. Однако нам будет довольно и того, что сам апостол далее назвал вообще дарами все приносимое в жертву. Вот послушай.

. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары,

Еще подтверждает то, что хотя не на земле имеет скинию, но на небе, однако, от этого нет препятствий к тому, чтобы быть священником. И заметь мудрость. На основании чего кто-нибудь особенно мог бы утверждать, что Он не священник, разумею, конечно, то, что Он не имеет места на земле, где священствовал, – на основании этого сам наиболее утверждает, что Он – Священник, и говорит, что по тому самому Он – Священник, что Он не имел места на земле. «Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником» . Ибо были иные на земле священники, и это обстоятельство казалось бы опровержением. Теперь же, имея местом – небо, и вознесши туда собственное тело, там Он ходатайствует за нас пред Отцом. Отсюда, так как Он на небе, то поэтому Он по преимуществу Священник.

. которые служат образу и тени небесного,

Здесь показывает преимущество священства Христова, называя ветхозаветное священство «образом и тенью», наше же – небесным. Ибо когда ничего земного, напротив, духовное все, что в таинствах, где ангельские гимны, где ключи Царствия Небесного, и отпущение грехов, и снова связывание; когда жительство наше на небесах, то каким образом может не быть небесным наше священство? Посему этому небесному священству служило прообразом и примером, то есть темным образчиком и как бы теневым очертанием, – то, что в Ветхом Завете было открыто Моисею.

как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе. (Ср. )

Так как то, что мы видим глазами, мы скорее постигаем, чем то, что узнаем чрез слух, то поэтому Бог «показал» Моисею все, не только устройство скинии, но и то, что касается жертв и всего служения.

Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее,

Это вытекает из той именно мысли: «если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником» . Ныне же, говорит, не будучи на земле, но небо имея местом священнодействия, Он получил лучшее служение, то есть служение Его не таково, какое свойственно земным первосвященникам, но небесное, так как местом совершения его служит небо.

чем лучшего Он ходатай завета,

Возвысив священство Христово по месту, и по священнику, и по жертве, таким же открыто выставляет его и по завету. И хотя прежде сказал, что был немощен и не полезен, по причине младенчества слушателей, но он скоро прекратил об этом речь. Теперь он долго задерживается на рассуждении об этом, и показывает, что Новый Завет лучше того, то есть Евангелие, ходатай и дарователь его есть Христос; ибо Сам Он сделался для нас служителем Евангелия, «приняв образ раба», как Моисей есть посредник закона.

который утвержден на лучших обетованиях.

Предлагает то, что особенно ободряло верующих из иудеев, именно, что обетования нашего завета – лучшие обетования. Ибо не блага земные, и не блага в потомстве и не многочадие, но Царство Небесное обещано соблюдающим Евангелие. Итак, не будьте малодушны: обетования Евангелия лучше; неразумно унывать тем, кто имеет лучшее.

. Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.

Замечай порядок. Сказал, что завет Христов лучше Ветхого. А откуда это видно? Из того, говорит, что «утвержден на лучших обетованиях» . Ведь, если обетования и воздаяния лучше, то совершенно ясно, что и завет лучше, и заповеди божественнее. Откуда же видно, что обетования лучше? Из того, говорит, что тот был отменен, а этот был введен вместо него. Ибо потому имеет превосходство, что он лучше и совершеннее. «Если бы первый завет был без недостатка» , то есть если бы он делал людей непорочными, то не был бы введен второй завет. Как мы обыкновенно говорим: дом не без недостатков, вместо того, чтобы сказать: он приходит в упадок, ветшает; так и о Ветхом Завете сказал, что он не был без недостатка, не как дурной, но как не имевший силы сделать людей лучшими, как данный младенцам.

Но пророк, укоряя их, говорит:

Не сказал: укоряя его, то есть завет, но "укоряя их" , то есть иудеев, которые не могли совершенствоваться чрез заповеди закона.

вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,

Здесь более ясно показывает, что отменен. Ибо вводит Бога, чрез Иеремию говорящего, что «заключу... новый завет» (), то есть совершенно новый: не так, как понимают евреи, что Ездра обновил Писание. Ибо Писание не стало новым, но осталось древним, хотя и было им восстановлено.

. не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, (Ср. )

Чтобы кто-нибудь не подумал, что отменяется тот завет, который был заключен с Авраамом, присоединил: «в то время, когда взял их за руку» . Ибо, говорит, Я желаю отменить завет, о котором говорится в книге Исход, завет, данный на горе Синае отцам вашим, слившим тельца, тогда как именно завет с Авраамом во Христе получил исполнение. Ибо «благословятся» , говорит, «в семени твоем все народы» (), то есть во Христе.

потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь. (Ср. )

Видишь ли, что начало зла от нас. "Они" , говорит, «не пребыли» , а потому «Я пренебрег их» . Напротив, блага и благодеяния получают начало от Него. Как бы оправдываясь, приводит причину, по которой Он оставляет их, именно за их непостоянство.

. Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: (Ср. )

«После тех дней» : каких же? Одни говорят, что это дни исхода, когда был дан Моисеев закон. А мне кажется, что он говорит о тех днях, о которых сказал выше: «се, дние грядут» . Таким образом, после того, как пройдут те дни, Я положу такой завет, о чем услышишь далее.

вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; ()

Пусть покажет это иудей, когда он получил неписаный закон. Ибо и после возвращения из Вавилона, он дан был Ездрой письменно. Апостолы же ничего не получили письменно, но приняли в свои сердца закон Духа. Посему и Христос сказал: «Утешитель... научит вас всему и напомнит вам все» (Ср. ).

и буду их Богом, а они будут Моим народом. ()

Это совершено было чрез Евангелие. Ибо те, которые прежде служили идолам, ныне, признав истинного Бога, стали Его народом.

. И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня, (Ср. )

Научением называет здесь наставление, сопровождающееся трудом. Ибо вот, мы видим, что нам нужно очень много слов для здравомыслящих, чтобы убедить их веровать во Христа. Так как закон иудейский содержался в одном углу вселенной, то немногие знали его: глас же апостолов распространился по всей земле (). И кроме того, так как жил на земле во плоти, и так как Он обожествил нашу природу чрез восприятие, то Он и возжег в душах всех свет истинного Богопознания, и благодатью была как бы вложена в человеческую природу некоторая способность к истинному познанию Бога.

. потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более. (Ср. )

Омывая нас чрез крещение от нечистоты прежних грехов, Он уже более не воспоминает о них, как прежде смытых.

. Говоря «новый», показал ветхость первого;

Изъясняет пророческое выражение, и говорит, что то самое, что он назвал этот завет совершенно новым, служит указанием, что первый, наконец, оказывается ветхим.

а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.

Получив уверенность от пророка, касается, наконец, закона, показывая, что ныне процветает наш завет. Таким образом, из пророческого выражения он взял имя «ветхого», от себя присоединил имя обветшалости, и далее с необходимостью сделал вывод, что «уничтожение» неизбежно для закона, как бы так говоря: не случайно упразднил Ветхий, но вследствие ветхости, устарелости его, то есть в силу того, что он Ветхий, т.е. «немощен и неполезен», как и в другом месте говорит: «закон, ослабленный плотию, был бессилен» ().